А тем временем таинственная незнакомка благополучно удалилась из кабинета, оставив нас наедине с задачами.

Наконец Антоша притащил швабру и стал помогать Кириллу всё вытереть. Сам же Алешкин колотился от смеха и в итоге ещё сильнее всё размазал, из-за чего Стас, который стоял рядом, каким-то непонятным образом поскользнулся и упал. Янка подбежала и начала орудовать шваброй, и почти всё вытерла, когда Александра Николаевна вернулась и притом не в самом лучшем расположении духа.

– ЧТО. ТУТ. ПРОИСХОДИТ?! – все замолчали. – Сивицкая, я вижу тебе было очень весело, так разъясни пожалуйста всю ситуацию! Она скрестила руки на груди, свысока смотря на всю эту картину, и Кирилл виновато смотрел то на неё, то на Стаса. А тем временем Александра Николаевна ждала объяснений. Милана начала:

– Вы ушли и…

– Я случайно разлил воду, мы начали вытирать, а Стас поскользнулся и упал. – закончил фразу Кирилл. – Извините. – последние слова он сказал почти шёпотом.

– Тогда ТИХО помоги встать Ларионову и Романюк НОРМАЛЬНО вытрет воду. Молча. А за это ты ей завтра же принесёшь шоколадку. – Кирилл кивнул, а мы продолжили решать задачи, пока Янка помогала ему с вытиранием.

– И шоколадку не забудь. – хмыкнула она, садясь за свою парту. – Я молочную люблю, с кокосом.

Оставалось минут пять до начала следующего урока, настолько сильно нас задержали. Мы уже еле успевали на урок русского языка. И всё же продолжали решать. Мы не позволяли себе встать без позволения Александры Николаевны.

Наконец, учительница поняла, что всё это бесполезно и что у нас не осталось ни капельки сил и желания продолжать это занятие. Прозвучала всем знакомая волшебная фраза: «Урок закончен, до свидания». Все начали собираться.

– Снежко, неси тетрадь. – спокойно сказала она, когда я уже собиралась уходить.

Класс.

Перспектива остаться на лишние минуты с математичкой меня не особо радовала. Хотя на русский идти тоже не хотелось. Всё, чего мне хотелось – это есть и спать. Я с мольбой посмотрела на А.Н., но та проигнорировала или не заметила, или сделала вид. Алина всё ещё была со мной.

По поведению учительницы я сделала вывод, что она нервничает или ей плохо и она собирается заболеть, никто не исключал, что это как-то связано с её походом на третий этаж.

А.Н. отпила немного кофе, затем достала красную ручку и начала проверять мою тетрадь.

Прозвенел звонок.

Лицо учительницы лишилось нормального цвета.

Я спросила, всё ли хорошо. Разумеется, она ответила, что всё нормально и нам не стоит из-за такого беспокоиться. Но я прекрасно видела и прекрасно понимала, что у неё всё далеко не нормально, я бы даже сказала, совсем не нормально. По виду можно было предположить, что у неё, вероятно, болит голова. Усталость на лице Александры Николаевны перекрыло удивление – кажется, всё совсем плохо…

Она начала объяснять мне мою ошибку, после чего дала решить ещё номер. Я быстро прорешала его, и в журнале появилась красивая десятка.

Я нарочно медленнее собирала рюкзак, так как понимала, что сейчас произойдёт что-то очень плохое, у меня сильно болел затылок. В моих мыслях росло тревожное предчувствие, и я поймала себя на мысли, что такие «предчувствия» нельзя игнорировать. Пульсирующая боль в затылке постепенно нарастала.

Меня совсем не волновало то, что прошло уже минуты две после звонка. Да, я отличница и опаздываю на урок, но честно, я об этом тогда совсем не думала.

– Девочки, идите на урок. Вы же опаздываете!

Эти слова пролетели мимо моих ушей.

– Вера, давай быстрее! Эй, Кристина! – Алина схватила уходящую одноклассницу за рюкзак. – предупреди учителя, что мы немного задержались и в школе присутствуем. – Кристина кивнула и быстрым шагом вышла из кабинета.