Внешне, я лохмат как куст,
Горизонт пока что пуст.
Можно просто полежать,
Взглядом горизонт обжать.
Скоро зимний вечерок,
Возвращаться выйдет срок,
Сам я в поле целый день,
Вот такая дребедень!
Никого не жалко мне,
Я в родимой стороне,
И не люди в гости к нам,
Хрен с укропом пополам!
Перемены
Что-то циники в разлёте,
А романтики в подъёме,
Просто наша Русь на взлёте,
Не в болоте, в окаёме!
Меньше «музыка» блатная,
Редок разговор на «фене»,
Уголовка не «цветная»,
Нет жиганов на арене.
«Пусси Райот», «Воровайки»,
Там же где шансон «Бутырка»,
Сдохли робы и фуфайки,
Перекрылась им протырка.
Фуа-гра с хамоном нету,
И картошка из Рязани,
Разнеслось на всю планету,
Про упрямство рашен Ваньи.
Липецк, Мурманск и Камчатка,
Обороты набирают,
Велика страны площадка,
Строят, моют, убирают.
Стадионы, эстакады,
Да спортклубы и мосты.
Запад вертится с досады,
Устремления просты.
Развалить бы к божьей маме,
Русь бы в Рашку изломить.
Яфет с Симом видят в Хаме
Лишь раба, что б их кормить!
Стишата
Акутагава Рюноске,
Никогда не носил обноски.
Никогда не ел макароны,
Никогда не носил кальсоны!
Швейк никогда не ел суши,
На закусь кнедлики кушал.
Отродясь не видал японцев,
Как и диких тогда эстонцев.
Натараджа в Индии Шива,
Знал что сущность весьма плешива,
Пахтал Бог океан долговато,
Сущность же, как была, плешивата!
Лев Толстой бродил по аллеям,
К бабам лез, лип с словесным елеем.
И ни рыбы не ел, ни мяса,
Только зелень, опосля кваса!
Если кто-то читать возьмётся,
И на эту хрень поведётся,
Разъясняю, це бред, братишка.
Подписуюсь: Буканов Мишка!
Забытая война
Конница Будённого
Гром копыт.
С Востока разорённого
На Львов летит.
А на Висле встали
Тухачевского полки,
Всё ещё в начале,
Наши шансы высоки!
А потом на Висле чудо,
Русь в пролёт,
Россиянам худо,
Польшу слава ждёт.
Сотня тысяч воинов
Умерла в плену,
Это как пробоина,
В ту войну.
Кресы стали польскими
Воровски,
Шли путями скользкими
Шляхетники.
Истинно российские
Земли, да себе.
Никли византийские
Орлы на гербе!
Год пришёл, вернулось всё
На круга,
Только вновь войну несёт,
Из далека.
Правда не об этом
Нонче разговор.
С давним вам приветом
От тех, кто помёр!
Требуют расплаты,
Да за Катынь.
Погоди, ребяты,
Чуть-чуть остынь!
Сотня тысяч сгинувших,
Это как?
Ноги там откинувших,
Где реял польский флаг!
Горе от ума. Не Грибоедов
Полюбила бабка Ёжка
Книжки умные читать.
Сядет в ступу, в путь-дорожку,
И читает, благодать!
А особенно любила
Всяки-разны словари.
Мол, в ученье этом сила,
Нужно, что ни говори!
И однажды укупила
Русский толковой словарь.
Но, ебительская сила,
Он толстенный, не букварь!
И она читает только,
То что крупным шрифтом там.
А её сожитель, Колька,
Тоже взглядом по шрифтам.
Колька – гном, ему до фени
Эти русские дела.
Только не остаться в тени,
Так старуха завела.
В голос воет, мол, скотина,
Неученье – точно тьма.
Ты же умненький детина,
И в башке полно ума!
Я, как герцогиня Альба,
Всё в наследство и тебе.
Только в целом было б жаль ба
Удавить тебя в избе!
Гном от этого от дела
Полетел в глухой запой,
В зад послал старуху смело
И отправился в забой.
А Яга, читая книгу,
Протаранила раз ЛЭП.
И исчезла враз, без крику,
Случай был зело нелеп.
Прочитал я строчки выше,
Жалко стало персонаж.
Голос мой всё тише, тише.
Я беды тащу тоннаж!
Мухомор и Боровик
Раз великий Мухомор
Объявил поганкам сбор.
Что бы всем идти на рать,
Убивать и умирать!
Мол, немедленно в поход,
Кто полезный, тех в расход,
Лишь тому мы будем рады,
Кто в себе имеет яды!
Но, Съедобный Боровик
Был не менее велик.
Объяснил, мол, эту хинь
Сунь себе под хвост и вынь!
Вы съедобны по природе,
Хоть и ядовиты вроде.
Да ведь лоси вас едят,
Хоть потом в раскос глядят.
Кайф от вас – мечта наркота,
В медицине без пролёта,