– Какой позор! Как он мог!? Неужели она его не знает?

– Старшина, с дороги! Я должен пройти к капитану! – гремел, уверенный в своей правоте и исключительности, граф Смоленин.

– Нет! – твердым голосом отказал Кею старшина – распорядитель, который воспользовался заминкой, пока Кей пробирался среди беженцев, и взял себя в руки. А, может, просто получил соответствующие указания командования. – Я не имею права выпускать кого-либо из трюма без приказа!

– Ты, что, ничтожная вошь! – голос Кея Смоленина, который из-за страха растерял все свои навыки переговорщика и дипломата, звучал с намеренно деланным презрением. – Не понял, с кем говоришь?

– Молчи! – Красава закрыла рукой рот, что-то желавшего сказать, сына, и тихо-тихо шепнула на ухо Расту. – Он не должен нас увидеть. Я не хочу, чтобы на нас смотрели, как на последних негодяев, только потому, что мы его семья.

Раст понимающе кивнул, но не сводил своих, горящих возмущением и ненавистью, глаз с отца. А тот, не замечая жену и сына, продолжал настаивать на своем.

– С дороги, увалень, прочь!

– Я доложил о вас капитану! Но из трюма без приказа я выпустить вас не могу! – твердо стоял на своем старшина, загородивший своей рослой фигурой выход.

– Ты у меня под трибунал пойдешь! Сгною в тюрьме, тварь! – начал выходить из себя, раздраженный своими недавними страхами, Кей Смоленин. – Будешь у меня…

– Что происходит, Дикон? – уверенный, четко поставленный командирский голос оборвал графа Смоленина на полуслове.

У Красавы широко раскрылись глаза. В дверях трюма стоял Арно Танос с огромным синяком на всю щеку и перевязанной кистью руки.

– Граф Смоленин требует отдельную каюту! Хочет пройти к капитан-командеру, а у меня приказ: никого не выпускать из трюма без разрешения сверху, – с облегчением отрапортовал старшина.

Арно Танос повернулся к бледнеющему прямо на глазах Кею Смоленину.

– А скажи, на милость, Кей, – Танос внезапно обратился к однокласснику по имени. – Ведь ты приехал на Леверинг с женой и сыном. А не скажешь ли, почему их нет рядом с тобой?

– Я… Они… Их убило, когда рилы напали на Орвин! – вдруг выпалил Кей Смоленин. – У меня такое горе!.. А тут твои оболтусы!..

– Дикон, – Арно Танос обратился к старшине – распорядителю, – пусть твои ребята отведут этого в кладовку повара и запрут в ней до конца полета. А будет дальше бузить – выбросим в космос без скафандра. Нам только дураков не хватало.

– Меня в кладовку! – вызверился Кей Смоленин. – Да я…

– Ты просил отдельное помещение? Ты его получил! – перебил графа Арно Танос. И лучше заткнись! Не то в гальюне запру!

Пригрозил Танос однокласснику и обратился к Дикону. – Выполняйте приказ, старшина!

– Ваше сиятельство, прошу проследовать с нами!

По бокам Кея Смоленина стали два дюжих члена команды.

– Ты еще пожалеешь об этом, Танос! – прошипел Кей Смоленин и под конвоем покинул трюм следом за старшиной. За спиной графа зашумели беженцы, одобряя действия офицера.

Танос посмотрел вслед Кею Смоленину, брезгливо поморщился и обратился к отделению парней в форме, нагруженных продовольственными пайками, которые появились в дверях.

– Покормите людей.

Хотел было уйти, но вдруг обернулся к беженцам. Красава, у которой даже уши горели от поведения мужа, быстро наклонила голову, чтобы ее нельзя было узнать.

– Может, у кого есть претензии к нам? Или просьбы?

– Есть просьба! – раздался голос одной из женщин, окруженной пятью ребятишками.

– Нельзя ли выдать нам одеяла, или что помягче. Мы бы уложили детей спать!

– Выдадут! – заверил женщину Танос и обратился к младшему офицеру, который руководил раздачей питания. – Лейтенант, слышали?