— Дочка, как я рада, что ты приехала. Папа сейчас на работе, а мы с тобой чаю выпьем да пирога поедим.

Она подает мне теплые тапочки, которые я всегда надеваю, когда приезжаю сюда. 

— Пойдем, мамуль. Я на самом деле рада, что папы сейчас нет.

— Да, что ты такое говоришь, — она возмущается, но я перебиваю ее. 

— Нет, — беру за руку крепко, и ее взгляд смягчается. —  Ты не так поняла. Мне нужно с тобой поговорить. Я сейчас в отчаянии. 

— Пойдем, расскажешь. С Женей проблемы? Любовница? 

Мама сразу понимает, в чем дело, наверное, это женская чуйка, раз она зрит в корень с кем у меня разлад. Ошибается только в причине. 

— Нет, мамуль. Другое. Но связано с ним и мной. В общем, сложно, тут нужно рассказывать.

Мама суетиться на кухне и заметно нервничает, а я не знаю, с чего начать. Послушно жду, когда на столе появляется горячий чай и пирог, и после того, как она садится напротив, начинаю говорить: 

— Мама, скажи, пожалуйста. Когда меня кесарили пять лет назад. Ребенок точно был мертв? 

Она хватается за сердце, открывает и закрывает рот, либо пытаясь что-то сказать или пытается отдышаться. Ее глаза  испуганно смотрят на меня. Она резко поднимается и достает пузырек, капает несколько раз на чайную ложку и выпивает. 

— Дочка. Что за мысли вообще? Глупость к тому же это было давно, зачем прошлое ворошить? — она спрашивает хрипло, но сейчас меня беспокоит ее реакция.  

Почему она так себя ведет?

— Женя показал мне фотографии ребенка. И понимаешь, он очень похож: на него, на меня и говорит, что если это его малыш, то он со мной разведется. Мама, скажи мне, пожалуйста. Такое реально вообще?

Мама смотрит на меня так, будто я говорю ужасные вещи. Я и сама не верю во все это, но она единственный человек, который был со мной тогда постоянно рядом. 

— Милая, а ты уверена в том, что Женя не хочет избавиться от тебя таким способом и очернить твое имя? 

Дыхание перехватывает. Мама не утверждает, но бьет прямо в цель, не стесняясь. 

— Нет, этого не может быть. Он любит меня, понимаешь? Искренне! Между нами были ссоры, но мы могли всегда найти выход. А это… 

— Дочка, а если бы ты узнала, что у него есть ребенок, ты бы не развелась же, ты бы наоборот поддержала и захотела пообщаться с малышом, разделить с ним это время. Понимаешь, что я хочу сказать? 

Я слушала маму, и с каждым ее словом становилось все хуже и хуже. Потому что она права. Я бы с радостью разделила с ним этот момент, потому что знаю, что для нас тема детей была слишком болезненной. 

— Мама, это ничего не значит. Потому что ребенок не у меня на стороне, а наш… 

— Нет. Ник, ваш не ваш. Он ставит условие развода! Какой любящий мужчина пойдет на это? 

Мне тяжело выдержать взгляд мамы, она всегда встает на мою сторону, но сейчас она не поддерживает меня. А наоборот, начинает путать и нагнетать. 

— Мама, прости. Я не хочу об этом думать. Потому что каждому человеку свойственно ошибаться. Сама в шоке, мне сложно представить, что это мой малыш. Ведь нереально. Я помню все до мельчайших подробностей, как мне было больно, наркоз, капельницы, подписание документов. Я это помню, — подскакиваю с места и поправляю прическу, которая и так идеальна.  — Я помню, что складывала эти бумаги в комнате, ты ничего там не убирала, не выкидывала? 

— Нет, я не хотела тебя обидеть. Просто на тебе розовые очки, и пора посмотреть правде в глаза. Пока ты ее молода и можешь вернуться в карьеру… 

И тут про это.

— Меня Женя этим упрекнул и ты сейчас… — резко прерываю, потому что понимаю, что болтаю лишнее. А мама цепляется за это.

— Ну вот. Сам забрал тебя, сам спровоцировал все, а сейчас винит, что без работы. Милая. Посмотри, пожалуйста, правде в глаза! Он не тот, за кого себя выдает. Он папе не нравился никогда, и сейчас просто пришло его время, он проявил себя.