– ты слишком слаб для меня помойная, рыжая собака – через переводчика сказал великан. Я отдам тебя своей младшей дочери, проверить остры ли ее ножи. Смертельное оскорбление и дерзость обескуражили горцев, привыкших к силе Нохмы и его свирепости. А из-за монументальной фигуры великана выскользнула гибкая девичья фигурка и с улыбкой пошла навстречу Нохме, который на минуту заколебался, а потом с рыком бросился на нее. Нет, эта девушка, в отличии от других не стала с визгом убегать от его налитых кровью глаз, наоборот она рванулась к нему. То, что произошло увидел только Велунд. Скубба метнула два небольших ножа, которые воткнулись в плечи Нохмы сбив его и пользуясь мигом, когда боль отвлекла противника, со всей силы вбила два ножа тому в диафрагму, рванув вниз и рассекая живот до паха. А потом, выдернув, мгновенно вбила их же в плечи Нохмы, разрезая сухожилия и мышцы. Мгновение, еще глядя в огромные от боли зрачки дикаря, Скубба выдернула ножи и вонзила один под подбородок, а второй в пах. Из толпы горцев с криком выбежал рыжий мальчишка и женщина за ним, оба выли как безумцы и тянули скрюченные руки к убийце их отца и мужа. Женщина упала с ножом в груди, а мальчишку Скубба убила, так же, как и его отца, ударив под подбородок. Все это произошло в мгновение. Крики и смерть родили хаос. Кто-то из горцев бросился на Скуббу, навстречу этим двум десяткам отважных из проема выскочил залитый кровью демон с рыжими волосами и началась бойня. Некоторые из женщин бросились с поляны и падали, пронзенные летевшими со склонов стрелами. Сам Велунд вступил в бой лишь один раз. Страхуя Скуббу, он метнул свое копье, пронзив сразу двоих горцев, выдернув его и снова наблюдая за бойней. Два брааги, перебили два десятка горцев быстро, хоть и не без потерь, у Волчка был порез на лбу, заливавший кровью его глаза, а у Скуббы намок кровью рукав. После того как из гордого, горного племени Хурай превратились в кучку воющих от страха женщин и детей, оставшихся без припасов, сожженных демонами и без пленников, которых они забирали с собой, горцы, своими руками разбив голову каменного идола, перестали существовать, навсегда растворившись со временем в степных семьях.

Степь цвела, всего через несколько недель она превратиться в знойное место, где жизнь появляется только ночью, а днем голая земля трескается от пекла. Сейчас же в разгар весны, степь буквально врывалась красками разнотравья и цветов. Красный, синий, зеленый и белый смешиваясь, давали тысячи оттенков, радуя даже слезящиеся глаза стариков, а горячие сердца молодежи выпрыгивали из груди, предвкушая предстоящие празднества. Все рода съезжались на заранее определенное место в степи, и тенге как глава степных народов Рахис встречал всех и назначал место для стоянки на время празднеств. Места, получаемые родами, имели статусное значение, чем ближе к шатру тенге, тем почетнее и не только, такое скопление народа требовало четкости и порядка, ведь люди не только веселятся и едят, но и наоборот, поэтому строительство отхожих ям производилось задолго до самого праздника. Тенге уже исчерпал все возможные варианты размещений, но род, а вернее семья Безита специально медлила с приездом, чтоб показать свое влияние. Если придут еще двое, то место рядом с шатром, отведенное для Безита будет занято и скандал неизбежен. Но самое главное, Сиюль, его прекрасная дочь, которая бесследно пропала, вместе с сыном купца. Конечно, тенге знал об их симпатиях и даже при случае сказал отцу Бахмы, чтоб тот выбил дурь из головы сына, получив полное понимание со стороны купца. И вот ни сына купца, ни, самое главное, его любимой дочери. Поиски, в которых участвовали и люди купца, дали неутешительные результаты и указывали, что скоро тенге получит ультиматум от Хурай, но в последние два дня к дальним отарам стали выходить женщины Хурай, ободранные, испуганные и голодные, утверждая, что их племени пришел конец от каких-то демонов. Ко всему прочему все те же пастухи донесли об огромном лагере северян в предгорьях, похожих на те, что строила империя. Долг Безиту, непонятные слухи от Хурай, пропажа дочери, а еще эти северяне, непонятно откуда взявшиеся, тенге всем нутром чувствовал, что потерял контроль над событиями. В тайне надеясь, что его дочь убежала с молодым парнем и, затерявшись в степи, будут вести простую кочевую жизнь, без интриг, долгов и прочих мерзостей, на виду он держал лицо и никогда бы в тех мыслях не признался. Для северных послов поставили два шатра, и они уже обживались, привлекая внимание своими габаритами и необычным для степняков цветом волос. У разгорающихся костров огромного, праздничного становища собирались люди, пели, смеялись, готовили в больших котлах угощения, атмосфера предвкушения ежегодного праздника и свежий весенний воздух пьянила не хуже перебродившего молока степных кобылиц.