– Что ты считаешь настоящим выступлением?

Я пожимаю плечами:

– Ну-у… перед публикой.

Ким, Миа и Алекс дружно хохочут. Они успокаиваются только после строгого взгляда Марианны.

– Эй, Нойманн, – говорит Алекс и вытирает слёзы в уголках глаз, – тебе надо радоваться, что твоё первое выступление будет не на публике. Играешь ты на своей гитаре достаточно неплохо, но на сцене тебе ещё делать нечего. Ну, если ты не хочешь опозориться.

Бемс! Вот и схлопотала! Я опять краснею, но теперь не от гордости, а от стыда. Марианна встаёт со стула, с которого она смотрела репетицию, подходит к нам и останавливается напротив Алекс.

– Александра, можно напомнить тебе о том, что мы должны радоваться, раз мы так быстро нашли замену Элле? Очень радоваться! Иначе нам пришлось бы забыть про Берлин, а ты, надеюсь, прекрасно понимаешь, какими это грозит последствиями!

Алекс пятится и кивает.

– Извини, – бормочет она. – Просто мне очень не хватает Эллы. – Потом она переводит взгляд на меня. – Не обижайся на меня, Тесса. Ты играешь неплохо. У тебя всё получится, и ты скоро сможешь классно выступить на сцене. – Она даже растягивает губы в подобии улыбки, да и другие девочки стараются изобразить на лице дружелюбие.

Но я им ни капли не верю. Мне уже ясно, что я тут словно жаба, которую им всем нужно проглотить, чтобы двигаться дальше. Но действительно ли тут дело только в выступлениях рок-группы? Послушай, Тесса, одёргиваю я себя, тебе уже всюду мерещится заговор. Эта мышь запудрила тебе мозги!

– Эй, Тесса! Поздравляю от всей души! – Тимо заметил меня на школьном дворе и небрежной походкой подходит ко мне. Он выглядит фантастически круто, и у меня от волнения вот-вот случится инфаркт. Как я выгляжу? Как одета? Причёска не растрепалась? Впрочем, последний вопрос чисто гипотетический, поскольку я сегодня утром собрала волосы в хвост довольно потрёпанной резинкой, поэтому моя причёска никак не может быть аккуратной. Вот досада!

– Э-э… спасибо! Но с чем? – лепечу я.

– Ну как я слышал, ты успешно выступила на прослушивании и тебя взяли в рок-группу.

– Хм-м, верно, да… Я… ну, я была там единственной. – Я пожимаю плечами. – Так что было не слишком трудно.

– Ц-ц-ц! – Тимо качает головой. – Не скромничай. Я слышал другую историю: им так понравилось твоё выступление, что у остальных девочек не было ни малейших шансов.

– ОК, возможно, это была смесь того и другого, – соглашаюсь я. – Я хорошо выступила, а другие девчонки… э-э… куда-то исчезли, и Марианна не захотела больше ждать.

– Кто такая Марианна?

– Марианна Этли, менеджер «Бешеной четвёрки».

– Ах вот что! Такая с белыми волосами?

Я киваю:

– Ты знаешь её?

– Нет, просто я видел её только что в кабинете директора. Я хотел спросить разрешения повесить плакаты нашей биржевой игры. Секретарши не было, и я зашёл к нему в кабинет. У него сидела эта белая, и они, по-моему, обсуждали что-то важное. Во всяком случае, они тут же выставили меня за дверь.

– Ну, наверно, они говорили о нашей поездке в Берлин. Там мы будем снимать видео. С репетициями и всем прочим это займёт три дня. Прямо среди учёбы.

– Ого, круто! – Тимо даже присвистнул. – Жалко, что я не играю на гитаре! Мне бы хотелось ненадолго оказаться в Берлине. Я бы пропустил тест по физике и посмотрел на самый прикольный город Германии.

– Эй, – возражаю я с притворным возмущением, – у нас ведь не туристическая поездка, а тяжёлая работа!

Тут мы оба смеёмся, и это так хорошо! Очень хорошо! Я, Тесса Нойманн, запросто болтаю с самым интересным парнем в школе, и он даже смеётся моей шутке! Умереть можно! Пожалуй, у меня в жизни ещё не было таких восхитительных моментов.