Посетив музей, я плакала бы о девочке, которая берегла всю войну марципановую куклу, чтобы подарить её отцу, когда он вернётся с фронта. Отец погиб уже в начале войны. Кукла оказалась в витрине в качестве экспоната. Я знала бы много, несомненно, важных вещей. Но никогда не задумалась бы о преимуществах для обладателей кошки с недержанием. О том, как лечить болящее от любви сердце, но всё-таки умереть, если не от любви, то от лекарства. Я вряд ли попробовала бы кофе с чесноком и никогда бы не взяла себе за правило возвращаться к нему каждую осень, где бы она меня ни заставала.
***
В сувенирном магазине внутри средневековой Маргариты я накупила безделушек с морской тематикой и по необъяснимой для меня причине впала в состояние полного оптимизма на счёт имеющегося у меня времени. Мне захотелось неспешно прогуляться до Таллинского порта пешком. В таком желании невозможно было отказать себе.
Незадолго до окончания посадки я добралась до парома. Уже на борту я вспомнила о забытом в камере хранения багаже. В оставленной сумке было несколько бутылок хорошего алкоголя, коробка духов для мамы и пара букинистических изданий на шведском языке для меня из магазина старой книги – блошиного рынка интеллигентного человека. Пан или пропал. Такой багаж я оставить не могла. Моё возвращение к камерам хранения в здании паромного терминала означало полную невозможность успеть к окончанию посадки – оставалось около 5 минут.
Я сошла с парома и направилась в здание терминала. Зачем-то бегом. Наверное, хотелось чувствовать, что всё возможное для экономии времени на повторную посадку я сделала.
Медленным шагом я почти приближалась к Таллинскому рынку Balti Jaama и несла на плече сумку с букинистикой и крепким алкоголем, когда паром издал протяжный гудок и уплыл. Гудка я не слышала – уже ушла слишком далеко. А, может, он не загудел и решил остаться, чтобы ждать возвращения своего рассеянного пассажира. Надеюсь, что нет.
Позже я подумала: опоздание на паром, плывущий в Хельсинки, было кем-то запланировано за ненадобностью моего визита в финскую столицу.
Я решила отменить предстоящую в Хельсинки встречу, о чём никому не сообщила, и вернуться прямиком в Санкт-Петербург. В культурной столице я не была уже больше полугода. Попытка найти билет на вечерний автобус из Таллина не увенчался успехом. Мест не оказалось, но мне удалось купить билет на утренний рейс в 9 часов. Обстоятельства настояли на том, чтобы я осталась в Таллине до утра.
Бронировать гостиницу не было необходимости – мне хотелось посмотреть на Старый город в темноте. Я не отказала себе и в этом душевном порыве.
Но всё это было до Элины. Она изменила мои планы и мой маршрут.
***
Мира встретила Элину на террасе Таллинского рынка Balti Jaama.
– Aitäh12, – Мира быстро закрыла молнию небольшой поясной сумки. Она положила несколько монет сдачи в карман ветровки и взяла картонную тарелочку под дно. Девушка направилась по внешней лестнице на второй этаж кирпичного здания рынка. Удивительно, что прилавок продавцов жареной рыбы еще работал. В Эстонии всё закрывается очень рано, в том числе в Таллине. Едва ли найдётся сотня круглосуточных заведений во всей стране. После 20:00 по будним дням сложно найти даже открытый продуктовый магазин. Терраса рынка Balti Jaama закрывалась в 19:00, как и сам рынок. На улице под навесами остались единичные торговцы мелкой корюшкой. Туристы были их основными покупателя. Наличных денег у Миры оставалось немного. Оплату по карте за прилавком не принимали, но на порцию рыбы с запечёнными овощами хватило. После еды она планировала успеть прогуляться по рынку, где всегда толпился народ.