С самолетом все намного хуже. Если вы покупали себе самолет – вы меня понимаете. Если вы еще не думали над таким приобретением – мой вам совет, не ввязывайтесь в это!

Я люблю аэропорты. В каждом из них есть только ему, этому конкретному воздушному хабу, присущая харизма, атмосфера, дух. Я люблю работать в бизнес залах аэропортов, когда вокруг постоянно сменяются соседи, в динамиках женско-металлический голос объявляет о посадке или призывает опоздавших пассажиров поторопиться. И я даже согласен с тем, что не все города связаны авиасообщением. Недавно я возвращался из Штатов, с фестиваля «Бернинг Мен». Мне пришлось сделать три пересадки. Сначала из Рино я летел в Сан Франциско, оттуда в Москву, уже оттуда в Краснодар. Это нормально.

Другое дело внутри страны. Империи римлян и инков выросли среди своих соседей за счет мощеных каменных дорог. В Китае сеть высокоскоростных дорог имеет протяженность более ста шестидесяти тысяч километров, это в два раза больше, чем система хайвеев США и в десять раз больше протяженности автобанов в Германии. А еще, это более чем в тридцать раз превышает протяженность скоростных дорог в России.

Чтобы мне из Краснодара попасть в Астрахань или Махачкалу, а это каких-то 850 километров, мне нужно провести 12 часов в машине. Поэтому я предпочитаю летать.

Но полет внутри России – это обязательная пересадка в Москве. У нас просто нет прямых авиа рейсов даже между столицами регионов. А любой стыковочный рейс – это минимум плюс четыре-пять часов. Дальше, все как и в случае с размышлениями о собственной машине человека, который едет в трамвае. В голову приходят мысли о некой экономии: «а вот если бы у меня было свое транспортное средство, как я бы экономил и даже зарабатывал…»

Давайте считать. За один год я становлюсь богаче в среднем на сто пятьдесят миллионов долларов (не берем мой лучший, 2018, когда я заработал колоссальные деньги на чемпионате мира). Значит в день я зарабатываю грубо четыреста десять тысяч. Значит мой час стоит примерно семнадцать тысяч долларов. Значит потеря времени на стыковку в Москве стоит мне чуть меньше ста тысяч. А таких стыковочных полетов у меня в год минимум дюжина… А есть еще полеты «малого совета»… Разумеется, говоря про заработок я не имею в виду деньги на моем счету, это стоимость моей компании. Ну так и самолет будет приобретаться не Романовым М. А., а ГК «Максим».

Согласен, кривая логика и так считать нельзя, но именно такие выводы подкидывает мне мой мозг. А все потому, что Хачатур Казарян, мой финансовый директор, вот уже который месяц забрасывает меня какими-то «супер выгодными» предложениями.

– Ты, Максим Александрович, пойми. Вот прилетаешь ты в Казахстан, по текстилю договариваться. Тебя партнеры где встречают? Верно, у трапа. Или везешь ты гостя из Краснодара в Сочи, ты что, на машине летом двенадцать часов в пробке будешь стоять? Или «Ласточкой», в общем вагоне?

Я слушаю его в пол уха. Эти обеденные разговоры, когда малый совет собирается в «рубке», под стеклянным куполом нашего офисного здания, для совместного обеда, давно стали аналогом каких-то летучек. Мы, все руководители группы компаний «Максим», отчаянно любим свое дело и кайфуем от работы, поэтому разговоры о деле за обедом – уместны. До определенной степени.

– Хачатур, я уволю нашего шефа. Ну в самом деле, зачем нам такой дорогой шеф повар в офисе, если мы не его шедеврами наслаждаемся, а о каких-то делах все время разговариваем. – Я демонстративно, глядя в глаза моего финансиста, накалываю стручок спаржи и звонко откусываю.