– Более чем!

Константину понравился четкий деловой подход капитана к работе, и для себя он решил, что не прочь продолжить с ним знакомство, и не только по служебным вопросам…

После Никиты Рокотов-младший заехал по пути к своим знакомым инспекторам ГИБДД и, заполнив анкету поисков машины, получил твёрдые заверения, что по имеющимся данным, таких «БМВ» в Московской области найдётся не более десятка. Через день-другой он получил полный список обладателей серебристых «БМВ». Пообещав им литр коньяку, Константин отправился в детскую поликлинику, чтобы пообщаться с пожилой санитаркой.

Полина Никитична Полыванова, как она сама представилась, оказалась на месте. После того как Константин рассказал о цели своего визита главному врачу, ему дали для беседы свободный кабинет, куда и была приглашена тетя Поля, о которой говорила Лолита.

Открыв для солидности кожаную папку, Константин достал из неё чистый листок бумаги, дорогую толстую ручку. Аккуратно разложил перед собой. Все его движения были медленными, солидными. Старушка наблюдала за ним с почтительным страхом: видно, тот, кто сообщил, что её приглашают на беседу, шепнул, что речь пойдёт о похищенном ребенке.

– Гражданка Полыванова?

– Да, Полыванова Полина Никитична. – Она, похоже, изначально считала себя виноватой, хотя бы потому, что отрывает время такого солидного человека.

– Вы хорошо помните тот день, когда пропал ребёнок гражданки Грицацуевой?

– Как не помнить, мил-человек? Очень даже помню. – Казалось, она сейчас всхлипнет от горя.

– Прошу обращаться ко мне по имени-отчеству: Константин Михайлович, – строго заметил он.

– Конечно, мил… – Она осеклась и тут же поправилась: – Константин Михалыч.

– Это хорошо, что помните, – не отрывая от неё своего взгляда, серьёзно заметил он. – В таком случае скажите, кто вас попросил догнать гражданку Грицацуеву? Доктор?

– Нет, что вы! – отмахнулась она. – У доктора народу тьма-тьмущая, когда ей отвлекаться.

– В таком случае кто?

– Так женщина одна…

– Какая женщина?

– Женщина и женщина… – Она пожала плечами, не понимая, что от неё хотят.

– Ну, как она выглядела, во что была одета, её возраст.

– Да какой у нее возраст: молода ещё, а одета… – Санитарка, вспоминая, так сморщила лицо, что Константин машинально сам скривился, словно от боли. – Очень уж по-срамному была одета.

– Это как?

– Как, как… Титьки вот-вот вывалятся наружу, ещё немного – и трусы все увидят… Тьфу! Срам один и только!

– А что было надето на ней? – с трудом сдерживая смех, спросил Константин.

– Сапоги досюда, – ткнула старушка себя в бедро. – Юбчонка отсюда, – ткнула она чуть выше, – жилетка по сюда, – чуть выше пояса. – И грудь вот такая! – по её мнению – как она показала – никак не меньше четвёртого размера. – Все кожано, чёрного цвета…

– И что же она сказала вам?

– Грит, беги, бабуля, на улицу, найди там Грицацуеву и скажи, что она документ у врача оставила. Нет, мил… Константин Михалыч, ты посмотри на неё, нашла бабулю! Фря! – недовольно фыркнула санитарка.

– А вы?

– А что я? Поначалу хотела осадить её по матушке, простите… Но потом та сунула мне десяточку на старость мою, грит, сбегай, мать, а, то мне некогда. Когда ко мне с уважением, то и я не супротив. А как же! А то – бабуля!

– А вы не помните, Полина Никитична, откуда взялась эта девушка?

– Какая девушка? Эта сисястая, что ли?

– Ну, да, в кожаной юбке.

– Тоже мне, нашёл девушку, – пробурчала она себе под нос. – Я б таку лахудру, Константин Михалыч, и на улицу-то не пущала, не то, что в присутственно место-то!

– Так откуда она появилась?

– Не появилась она, а вышла из кабинета.