Хотя решить вопрос можно было и не заходя внутрь – цены вывешены тут же, и деньги тут же, в сумочке. И, главное, их хватает! И куда их еще, собственно, девать? Катя ничего не тратит, кроме как на сладости, а продуктов из холодильника-самобранки хватит, кажется, до самого возвращения родителей. Внутренняя борьба продолжалась. Помимо того что она сама, без долгих советов с мамой, еще никогда не покупала себе одежду, Катя точно знала, что та не одобрила бы ее выбор – розовые штанцы наверняка показались бы ей несерьезными. У мамы был строгий классический вкус, эксперименты отрицались. Катя представила себе, как та смотрит на этот костюмчик и ее глаза увеличиваются в размерах.

Тогда Катя решилась на полумеры: твердо вошла в магазин и направилась прямо в примерочную кабинку.

– На вас отлично сидит, – сказала продавщица, когда Катя вышла к большому зеркалу посмотреть на себя на просторе.

И она не привирала, чтобы сбыть товар. Катя и сама еще до примерки видела, что костюмчик подойдет, – мама всегда говорила, что у нее стандартная фигура и ей легко подбирать одежду, – и надела его, только чтобы убедить себя окончательно, что купить его надо.

– И сумочка как подходит, – не унималась продавщица. – Конечно, он легкий, но ведь начнется же когда-то настоящее лето.

В это всем очень хотелось верить. Другие покупательницы, поглядев на Катю, начали искать такие же точно костюмы, но продавцы их огорчили, сказав, что тот, что на Кате, – последний.

И она решилась.

После магазинного триумфа Катя и домой пошла прямо во всем новеньком – вроде не так уж и холодно! – и всю дорогу ловила заинтересованные взгляды мужчин. Ей улыбались и то и дело спрашивали, сколько времени, и как куда-нибудь пройти, и что она делает вечером. Это немного смущало, но было приятно.

Вот теперь Роман мог бы, просто должен был пройти мимо! Но он не прошел. «Вспоминай меня – и наступит лето», – распевала в ее плеере группа «Корни», и Катя уже принимала как должное то, что строчки в книгах, обрывки песен и разговоров попадали в тему. Лето возвращалось на глазах. Солнце, вместо того чтобы садиться, вдруг воссияло, и становилось заметно теплее, и прохожие повеселели. А все она – ее отважная покупка!

Дома был Алешка, и он тоже «восхитился»:

– Барби! Вылитая Барби.

– Дурак, – был ему ответ – не совсем убийственный, зато молниеносный.

А всегда радостный Арчи прыгал вокруг хозяйки и пытался приложиться к обновке лапами, но ему запретили.

Плохого настроения как не бывало. Розовый костюм озарил собой все вокруг, и Катя, повесив его на дверцу шкафа, любовалась до самой ночи.

И только вспомнив о завтрашних занятиях на курсах, немного поскучнела. Теперь на Лилькину восторженную дружбу рассчитывать не приходится. Впрочем, Лилька вряд ли появится – компьютеры же ей неинтересны.

А назавтра, на перекрестке, по пути на курсы Катя увидела Лильку. Та неслась на урок рыжим вихрем, бесчисленные веснушки были тщательно замазаны тоном, но все равно видны, а уж удержать улыбку не было никакой возможности.

– Привет, подруга! Сегодня так тепло, так здорово, правда?

Ей что, память отшибло?

– Чего молчишь? Ого, какая ты сегодня. И сумка классная! Слушай, давай мы с тобой… Да чего глядишь-то так?

Катя поняла, что за «свидание» она не сердится.

– А, ерунда, – махнула рукой Лилька. – Ты меня поставила, конечно, в идиотское положение, но я тебя успела полюбить. Ты ужасная оригиналка. Какие планы на сегодня?

– После занятий? Я еще не думала…

– А ты обязательно хочешь на занятия? – жалобно спросила Лилька и тут же махнула рукой: – Ладно, ладно. Куда еще время убить? Летом в городе с ума сойдешь, правда? Если не уехал никуда… – Катя не нашла что ответить, а Лилька вдруг загорелась: – А знаешь что! Едем в институтский спортклуб. У наших там один студент знакомый, Славка, я только и знаю, что имя. Но это все равно, они прибились туда и каждый день теперь таскаются, нас забросили совсем. А мы что, рыжие? – И, тряхнув головой, Лена сама посмеялась над вопросом.