Моя хорошая, фиалка – это гордость,
Фиалка – то изыск и красота.
Я верю, что пройдёт твоя безмозглость
И ты поймёшь, что это партия не та».
«А вдруг и правда? – тут задумалась мала́я. —
Ведь, может бабка дело говорит…
В горшке отдельном прямо у окна я,
И корешок в тепле, и почва не кислит.
Вот прилетит – уж я ему устрою!
Каков подлец! От злости вся горю!
Пусть не была и раньше я святою,
Но тумаком его хорошим одарю!
Хоть молодая я, но много чего знаю.
И чтоб меня с какой-то розой опылять!..
Уж нет, я в эти игры не играю!
Себя так не позволю выставлять!
Он пусть летит вон к этим… суккулентам!
Там вставят так, что мама не горюй!
А у меня все только по абонементу,
Не хочешь в глаз тычинку – не рискуй!»
Уж я не знаю, что там дальше сталось,
Хоть Шмель потом в окно и залетал.
Но, видимо, ему от них досталось,
С тех пор его я больше не видал.
Ты появилась, словно лучик
Ты появилась, словно лучик света,
Когда казалось – уже нечего терять.
Когда безумные вопросы и ответы,
Необходимости не стало ожидать!
И трепет в глубине меня до дрожи,
Он путает сознанье без конца,
Я чувствовать тебя хочу всей кожей,
Ласкать губами линии лица.
Хочу обнять, прижать тебя так крепко
И больше никогда не отпускать.
Душа моя как будто птица в клетке,
Не может и не хочет больше ждать.
Однажды, когда снег уже растает,
Я буду рядом. Рядом навсегда.
Ну а пока огонь не согревает,
Уводит лишь неведомо куда!
Я далеко, и ты меня не слышишь,
Как я ору от боли по ночам,
Что в темноте не слышу, как ты дышишь,
Что прикоснуться не могу к твоим плечам.
Я вас люблю, но не признаюсь
Я обостряюсь и вдыхаю!
Я весь одно большое чувство.
Вокруг весна благоухает,
Рождая новые искусства!
Я внемлю, небом упиваясь!
Берёз вокруг зелёный шум!
И действом этим наслаждаюсь,
И млеет в эйфории ум!
Я в этом действе растворяюсь,
На запах радости иду
И, оживая, согреваюсь,
Как будто в сказочном бреду.
Я солнцу в небо улыбаюсь,
Закрыв от яркости глаза.
Я вас люблю, но не признаюсь,
Из вида скроюсь, не сказав.
Я безмятежно засыпаю,
Истома радости мой сон.
И голос ваш опять узнаю,
Мне песней нежной сладок он.
И расстояний сотни милей
Не по земле, а меж сердец,
Меня с тобой разъединили.
Разъединили наконец…
Диагноз «одиночество»
Пойду, наверное, к врачу.
Скажу ему: «Ответьте, доктор.
Не знаю я, чего хочу,
Вина бутылочку и штопор…
По вечерам пишу поэмы
И по утрам гляжу в рассвет.
И, отойдя чуток от темы,
В тени от жизненных побед,
Симптомы мною овладели,
Болит душа, терзает грусть».
А доктор тихо: «Неужели?
Диагноз ставить не берусь.
Больной, скажите, вы устали?
Быть может, в отпуск вам пора?
С какой ноги сегодня встали?
А может, на плечах гора?
Гора любви неразделённой,
Обида гложет, боль измен?
А может, боли воспаленной
Причина – ветры перемен?
Больной, скажите, вы женаты?
А может, страстно влюблены?
Чужбина, даль родных пенатов
И жажда полной тишины…»
«Мой рецидив приходит ночью,
Лишь в руки я беру тетрадь.
И только строчки многоточий —
Всё то, что хочется писать».
«У вас, больной, тяжёлый случай,
В любви его пророчество!
Симптом пока ваш не изучен.
Диагноз «одиночество».
Глава 2
Записки странника
Псевдолюди
Мы так часто бываем жестокими,
Можем словом, как палкой, огреть.
Называя всё это уроками,
Мы стенаем, что надо добреть.
Мы привыкли казаться счастливыми,
Напускная улыбка как блажь…
За глазами печально-тоскливыми
Мы скрываем азарт и кураж.
Равнодушными стали, холодными
И под шапку скрываем свой взгляд.
Мы хотим быть донельзя свободными.
Но свобода отнюдь не разврат.
Мы так редко бываем любимыми
И потребность находим во лжи.
Мы зовём себя непобедимыми,
Но кладём на алтарь миражи.
Представляемся каменной глыбою.
Нежность ныне – как странный порок.