– Позорище! – не унималась Анфиса. – Не стыдно в отбросах копаться? Посмотри, как от тебя воняет… дышать невозможно. Тухлятина какая-то.

Анна знала, что никакого неприятного запаха нет. Анфиса лгала, но как же мерзко было слышать ее слова!

«Просто, иди вперед, – сказала себе она. – Не давай гневу вырваться наружу».

Анна уже поднялась на следующую площадку, как услышала то, что заставило ее застыть на месте:

– Помойная крыса!

Несколько секунд Анна стояла, чувствуя, как разум затуманивает гнев. Совсем как тогда, когда она ударила своего ученика и в итоге поставила крест на педагогической карьере. Гнев. С тех пор она так его боялась! Но вот он, выполз точно ядовитая змея из-под камня, вызванный словами этой сучки Анфисы. «Помойная крыса!» – слова, которые хуже пощечины. Соседка всегда говорила гадости, но не переходила определенной черты.

Анна выронила пакеты. На висках пульсировали вены. Она повернулась к соседке.

– Что… Ты… Сказала?!

– То, что слышала! – ничуть не смутившись, ответила Анфиса. Над ее головой витало облачко дыма. Она сделала затяжку и стряхнула пепел на пол.

Анна начала спускаться по лестнице. «Возьми себя в руки», – сделал попытку вмешаться внутренний голос, но гнев безжалостно подавил его.

На лице Анфисы появилось недоумение с примесью страха.

– Эй, что это ты? – она попятилась и уперлась задом в подоконник.

Анна быстро прошла последние ступени, и словно разъяренная кошка бросилась на Анфису, вцепившись ей в волосы. Облачко дыма закружилось, как миниатюрный смерч. Сигарета красным метеором очертила в воздухе дугу и упала на пол, выбив сноп искр. Блеснула молния, осветив стены подъезда призрачным светом.

– Помойная крыса?! – закричала Анна, рванув волосы соседки. Потом еще раз, и еще…

Анфиса взвизгнула и попыталась высвободиться. Анна разжала пальцы и сделала замах для пощечины, но… ее ладонь застыла, словно наткнулась на невидимую преграду.

«Что я делаю?!» – с ужасом подумала Анна.

Анфиса тут же воспользовалась ситуацией, метнулась в сторону и побежала вверх по лестнице, оставив на площадке тапок. Ее прическа походила на гнездо, которое свила безумная птица. Она плечом распахнула дверь своей квартиры, метнула на Анну яростный взгляд и выкрикнула:

– Бешеная сука! Теперь ты точно угодишь в психушку! Обещаю! – она плюнула себе под ноги, нырнула в квартиру и громко хлопнула дверью, оставив после себя гуляющее по подъезду эхо и запах сигаретного дыма.

Анна посмотрела на свою ладонь с осуждением, как на причину всех бед. Гнев прошел, растворился в нахлынувшей волне сожаления. Она снова не сдержалась. Поддалась этому подлому порыву. Ну почему всегда находится тот, кто старается вызвать в ней гнев? Такие, как Анфиса?

На улице пискляво залаяла собачонка, прогрохотал гром, заставив окна задрожать. Анна встрепенулась. Она тяжело вздохнула, подняла тапок Анфисы и положила его на подоконник. Затем, с поникшими плечами и печалью в глазах, пошла наверх, к своим пакетам с хорошими вещичками.

Анна поднялась на третий этаж, открыла дверь и вошла. В коридоре висело множество полок, на которых лежали хорошие вещички: сломанные фотоаппараты, отработавшие свой срок часы, будильники, настольные лампы, телефоны, вазочки наполненные шариками от подшипников, пустые флаконы, шахматные фигурки и многое другое, что Анна нашла на свалке. Предметы были чистые и лежали не кое-как, а аккуратно расставлены, разложены на небольшом расстоянии друг от друга.

Положив пакеты возле стены, Анна сняла кеды и направилась в ванну мыть руки. Пятью минутами позже, она, переодевшись в серые домашние брюки и просторную клетчатую рубашку, расстелила на полу гостиной газеты, уселась в кресло и начала выкладывать из пакетов сегодняшние находки. Да, урожай сегодня неплохой, подумала она. Испорченное Анфисой настроение немного улучшилось.