– Да кому ты нужна. У нас своих дел невпроворот, – ответил Тэрри, спрыгивая с крыши.

Девочка подошла ближе и с несвойственной ей таинственностью произнесла:

– Какие у вас могут быть дела в этот особенный день?

Ленц навострил уши, крепче прижал книгу к груди и осторожно спрыгнул вниз. Друзья переглянулись.

– Особенный день? – недоверчиво спросил Тэрри, сощурившись.

– Точно, Нэтирре. Особенный. Особенный для тебя, – раздался скрипучий голос из-за сарая. Перед ними показалась троица друзей из шайки Валентайн. Дрын, Гарна и Пиб. Все они были старше Тэрри на два года и мало чем отличались от повадок Валентайн.

Дрын был тощим и высоким с длинными чёрными волосами. Их длины наверняка бы хватило, чтобы они обвились вокруг его длинного носа. Гарна, его подруга, была невысокой, пухлой, волосы коротко стрижены, а густые брови почти скрывали глаза. И Тэрри всё гадал, как она вообще видит. А Пиб был выше Тэрри на голову, и слыл местным молчуном, который разговаривал на языке боли, то есть своими огромными кулаками. Но самым ужасным в нём было то, что он был без ума от квашеных огурцов.

Вся компания в сборе, значит, беды не миновать, думал Тэрри. Он уже начал прикидывать, если рванёт с места сейчас, то как быстро добежит до деревни? А будет ли поспевать за ним Ленц? Ведь бег – это не самая сильная из его сторон.

– Привет, ребят… Жаль вас покидать, но нам пора, – тихо сказал Ленц и попятился назад.

– Не так быстро, малявка, – Дрын улыбнулся своим беззубым ртом. – Ты оглох? Я сказал, что сегодня особенный день.

– И какой же? – нетерпеливо спросил Тэрри, но постарался, чтобы его тон не звучал слишком враждебно, а то мало ли чего.

– День, который касается тебя, Краснорукий, – пояснил Дрын.

Этим обидным прозвищем хулиганы порой называли Тэрри и каждый раз, когда он его слышал, его левая рука в перчатке непроизвольно сжималась в кулак.

Пиб решил добавить от себя:

– Это самое… день… когда ты не будешь трусом и… потом ещё бега будут!

Пиб загоготал, но его друзья посмотрели на него как на полного идиота. К слову, они его таковым и считали.

– Пиб, дай-ка лучше я объясню. Не лезь, – Дрын смерил Пиба строгим взглядом и обратился к Тэрри: – Сегодня тот день, когда ты сможешь доказать нам свою храбрость. Докажешь – мы отстанем от тебя навсегда. Интересно, Нэтирре?

Тэрри хотел уже ответить, но Ленц перебил:

– Нам не интересно это и вообще… Увидимся…э-э-э… скоро.

– Тебе слова не давали, дохляк! – Валентайн рявкнула так, что коленки Ленца затряслись.

– Не тяните, что вы задумали? – Тэрри вышел вперёд и встал между другом и разъярённой Валентайн. Кто её знает? Вдруг вмазала бы?

– Не слушай их, Тэрри… – взмолился Ленц и спрятался за его спину.

Но он был непреклонен. Ему стало интересно, что же задумала эта шайка.

– Говори, – обратился Тэрри к Дрыну.

Все собравшиеся начали слушать, как длинноносый объясняет:

– Сегодня на закате мы устраиваем первые тайные бега на баулах. И тебе, Нэтирре, выпадает отличный шанс доказать, что ты не трус, коим тебя считает вся деревня. Победишь – мы отстанем.

Конечно же, Тэрри не считал себя трусом. Но вот большинство ребятни… Сначала один повторял, что он трус, затем другой. И вот, теперь вся деревня так думает! Стадо, хуже животных!

Тэрри неуверенно, но без дрожи в голосе поинтересовался:

– Бега на баулах? Но это же опасно. Никто ещё в Большом Стяге не мог оседлать баула.

И это было чистой правдой. Баулов издревле приручали первые поселенцы Большого Стяга. Эти животные помогали вспахивать поля и выполняли роль тяговых животных. Тяжелую тележку перетащить? Легко! Но вот чего баулы не любили, так это, чтобы их кто-то седлал. То ли гордость внутренняя мешала, то ли ещё что. Никто не знал. Странными были животными баулы. А выглядели ещё страннее: в холке они были до трех метров, густая длинная чёрная шерсть, словно простыня, закрывала им всё тело. Огромную голову баула украшали три длинных рога. Два по краям и один, чуть длиннее, по центру головы. Поговаривали, что их рога любой доспех могут взять. Стяговцы своих детей с пелёнок предупреждали, что на этого зверя лезть не стоит, если жизнь дорога.