– Ты куда вышел? – строго спросила девочка. – Прячься! Там снимающая камера висит.

Костя разгуливал по пыльной площадке рядом с лестницей и пинал камушки, лежащие на земле. Голым пальцам ног, торчащими из дырявых кроссовок, это не очень нравилось. Но другой обуви у него не нашлось. Это в Сети можно было позволить себе носить и спортивные костюмчики Барс, и воинское обмундирование спецназовца, и все, что угодно.

– Ты че! Какая камера? В нее уже тыщу лет никто не смотрит.

– Там робот смотрит. Увидит твой образ, и подаст сигнал тревоги. Поймают тебя, меня, и… Да где этот Маржик запропастился? У него самого, что ли часов нет?

И как раз в этот момент раздалась пиликающая трель электронного замка, и дверь медленно начала открываться.

Дети рефлекторно бросились в кусты. Сухие ветки нещадно оцарапали руки, лицо. А в проеме двери, на фоне льющего из коридора света, появился неизвестный человек, сидящий на инвалидном кресле.

Кто это?

Маг?

Инвалид?

Не может быть. Это кто-то другой, случайно оказавшийся здесь, в это время.

– Ну, как, ребятки? Как вам жизнь без волшебства? – Знакомый голос не оставлял никаких сомнений. Это был Марк. Вместо кожаных штанов на нем были коричневые шорты, вместо желтого пиджака – мятая сине-зеленая футболка, а от шарфа совсем ничего не осталось. Костя и Катя вылезли из кустов и остановились в растерянности. Так обмануться!

Марк Устинов, он же должен быть сильным и крепким.

Как теперь им, детям, пробраться на озеро, суметь выжить в Реале?

– Никак, – хрипло пробурчал липовый маг. Он держал в руках что-то непонятное, белое, и то поднимал его, то опускал. – Для вашего же блага, возвращайтесь.

И тут дверь вновь скрипнула и начала открываться.

На пороге предстал Мэйчел. И он не изменился. Он все также был в своем обычном, сером костюме.

* * *

– Говорил мне старший дежурный, что никому верить нельзя, – Катя плакала, не скрывая слез, сидя на трухлявом пеньке.

– Зачем я пошел? – Костя был в состоянии не лучше, Он развалился на холодной грязной земле с редкими сухими травинками, торчащими из нее. – Я же хотел маму найти.

Они сидели на лужайке между трех засохших берез и отдыхали.

Ведь после того, как дети заметили Мэйчела, они бросились бежать. И быстро устали. Физически же они не были подготовлены. Но спрятаться они сумели.

– Зачем ты полез спасать его? Давно бы уже нашли другого, да получше! В мире Троллей много хороших воинов, – продолжала Катя.

– Я знаю, она в мире Розовых садов. Выращивает цветы, и приправы. Там только надо переплыть через озеро…

– Он тоже хороший воин. Но зачем ему эта палочка? В виртуале и так можно делать все, что угодно. А здесь никакая палочка не поможет. А он, похоже, ради палочки решил нас отдать этому… Серому…

– Я бы ей показал настоящее озеро. Она бы вылечилась, как и я.

Дети взглянули друг на друга. Вытирая слезы об грязные ладошки, об рукава, они замолчали. На мгновение. Затем разом снова вместе заговорили.

– Озера уже нет! Его закопали после твоего взрыва…

– Он не обманывал! Надо возвращаться! Я видел у него в руках…

– Иди, беги! Нас все равно скоро поймают… Что ты видел?

– У него был в руках бумажный… Как закопали?! Не может быть!

Мальчик с девочкой вновь замолчали, переводя дух. Затем он, наконец, поднялся с земли, отряхнулся, и сказал:

– Пойдем! Я видел в руках этого…Ма… груса бумажный самолет. Такой же был на полке деда. Я помню – я еще спрашивал, что это. А это простая игрушка, которая летает. Летает без всякой магии.

– Я тоже помню. А озеро… может его не совсем закопали… Может еще осталось чуть-чуть. Мы же сходим туда…

Костя шел чуть впереди, наблюдая по сторонам, нет ли кого-нибудь, охотящихся за ними. Но не было совсем никого. В сумерках было трудно различить путь к Дому. Песчаный пустырь, окруженный двумя Домами, и чахлым, засыхающим кустарником. Насосная станция, качающая воду из-под земли. Трубы в полметра диаметром, идущие рядом с Домом. Собака, пробежавшая неведомо куда, и кто знает, как ей в этом мире живется. Должен еще ходить патруль. Но это хорошо, если они забыли о работе хотя бы на время.