Король надменно фыркнул.

– Выходит, ты никогда не выступал против меня и не выставлял себя как моего противника в политических вопросах? Не говорил, про меня гадости другим и не настраивал их против…? – иронично изогнул бровь Медула, не удержавшись.

– Авен, пожалуйста, давай без яда…

– Подожди, Олива. Я не статуя, чтобы молчать постоянно. – оборвал ее парень и пытливо поглядел на Германа.

– Я уже отвечал на подобный вопрос Мартину. – упрямо произнес Родионов.

– Так ответь мне. Я твой король и хочу услышать ответ от тебя лично. Иначе как мне решать, что с тобой делать?

Парень с тату нахмурился, перебирая в голове всевозможные ругательства на наглого гостя.

– Отвечай, а не матерись. – поторопил его Авен.

– Честно говоря, ты ужасно раздражаешь меня своей самоуверенностью Авенир, – через губу произнес Герман. – И я бы может и выступил против тебя, но еще раз скажу, что я не дурак, а потому не желаю квадам смерти. Да, быть может, у меня и есть к тебе личная неприязнь, но это не отменяет того, что ты король, от которого зависят жизни тысяч людей. А потому даже если я и мыслю в другом русле в плане политики, возражаю тебе или вхожу в оппозицию, это не значит, что я готовлю заговор. Верь или не верь, но я верен тебе до конца и останусь верен, даже если ты приговоришь меня к смерти. Будь уверен, я приму ее достойно. Но пойми, настоящий предатель от этого только выиграет и сможет действовать по новой, ставя под подозрение других твоих коллег и близких. Он явно нацелен поиграть.

На пару минут в библиотеке повисло молчание. Никто не решался заговорить. Олива немного придвинулась к Авену и сжала его ладонь, призывая парня обдумать слова Германа и прислушаться к разуму, говорящему, что все факты указывают на то, что квада не виноват и действительно стал жертвой.

Совпадение тату и рисунка на пистолете, конфликт между парнями и отсутствие алиби во время слежки за магом. Анонимное письмо с угрозой выдать все тайны, который все-таки всплыли, из-за чего маг серьезно пострадал… Между братьями до сих пор сохранялись напряженные взаимоотношения. Да и к тому же готовность принять всю вину на себя от беспомощности.

Еще раз прокрутив все факты в голове, Авен взглянул на коллегу и устало произнес:

– Клянешься, что ты не причастен к происходящему, и я могу тебе верить?

Герман, не ожидавший смены гнева на милость, очень удивился подобному вопросу.

– Клянусь честью и своей семьей, – произнес он, ожидая вердикта короля.

Медула лениво поморщился и потер переносицу пальцами. Олива с надеждой поглядела на парня. Она была уверена, что Герман говорит правду.

– Ладно, ладно, хорошо! – произнес Авен. – Я слышу уже третий раз одно и то же, и не вижу в твоих мыслях ничего противоречащего сказанному, потому я снимаю с тебя все обвинения.

– Не ожидал от тебя такой щедрости, – иронично протянул Герман.

– Не обольщайся, ты мне не особо нравишься. – огрызнулся Авен. – Но мы говорим о работе, а потому я не могу расправиться с тобой только из чувства неприязни.

– Рад это слышать. Когда я могу вернуться к своим обязанностям?

– Ты к ним пока что не вернешься. Это будет глупо. – произнес король. – Если задумка предателя состоит в том, чтобы медленно устранять членов совета, тебе не стоит высовываться. Так тебя точно никто не тронет.

– Серьезно? Предлагаешь мне сидеть дома и помирать со скуки, пока вы разгребаете это дерьмо? – вскинулся Герман. – Я хочу найти этого придурка не меньше вашего! Он испортил мне жизнь! Мой брат теперь ненавидит меня!

– Ты сам виноват. Нечего спать с чужими женами! – осадил коллегу Авен, на что его собеседник побелел от злости.