– Интересные у тебя сны, – произнесла мама с озадаченным выражением лица после окончания рассказа дочери.

– Знаешь, в них много скрытых символов, и важно их правильно растолковать. Но все это однозначно к переменам в твоей жизни, ты чувствуешь, что скоро уедешь, и твоя жизнь изменится, потому боишься. Бурная река во сне – к тому, что твоя новая жизнь захлестнет тебя с головой, надеюсь, ты не забудешь нам звонить? – почему-то с улыбкой проговорила женщина, видимо, она не видела в этом сне ничего ужасного. Оливе хоть и показалось это странным, но вида девушка не подала, да, и мамина трактовка была довольно ясна и логична.

– Ну а другие символы – лица в масках, тут сложнее. Возможно, тени из прошлого, может кто-то из одноклассников поступит с тобой в один вуз? Хотя нет, вряд ли. Огонь к неожиданностям, возможно даже к внезапной влюбленности… – проговорила женщина в задумчивости. Дэн сразу же изобразил максимально глупое выражение лица, стрельнув глазами в сестру, которая тут же показала брату кукиш.

– Ну а обрыв и прыжок… Тебе хотелось прыгнуть или нет? – переспросила мама.

– Не уверена. Скорее нет, чем да. Меня пугала эта обстановка, но не было другого выхода, вот я и прыгнула. – ответила Олива, зыркнув на развеселившегося брата, начавшего корчить глупые рожи. Вот же дурак! И как его вообще можно пускать в приличное общество? Ведет себя хуже Люка!

– Тут два варианта: либо это призыв к активным действиям, либо предупреждение об осторожности. Какой занятный сон, много знаков, очень много! – она замолчала, но вскоре продолжила, увидев озадаченное лицо дочери. – Олива, все это к лучшему, к твоей хорошей учебе и адаптации в университете, я почти уверена! Мы все будем очень переживать за тебя. Не бойся, я хоть и толкую сны забавы ради, но не всегда верю в них, я же ученый, а не шарлатан какой!

– Дорогая, у Оливы же отличное воображение, потому ей и снится порой чепуха. Это просто кошмар! Доча, не бери в голову, мама права, все будет хорошо, – поддержал девушку отец, беря за руку маму.

– Да-а, у кого-то бардак в голове. Не будь трусихой! Я не трушу, когда летаю на матчи, хотя знаю, что это очень ответственное дело. Вот и ты не трусь! – встрял Дэн, наконец, окончив свой кружок пантомимы. Олива усмехнулась. Она-то знала, чего по-настоящему боялся брат в полетах. Явно не ответственности.

– Оливка, я так рад, что ты не улетела на прошлой неделе. Я бы уже скучал, но хорошо, что ты с нами сейчас. Не улетай так быстро, – залепетал Люк, соскакивая с мамы и прижимаясь к сестре.

– Не буду, время еще есть. Успею надоесть тебе, братец, – приобняла Люка Олива.

– Надоели со своими соплями, давайте что ли споем что-нибудь веселое, а то еще немного и все заплачут! – высказался Дэн, беря гитару и передавая сестре. – Спой ту, которая еще про ведьм, в твоем стиле, сумасшедшем.

– Сам ты сумасшедший! Подпевать будешь? – спросила Олива, хотя прекрасно знала ответ.

– Обижаешь, я же давно слова знаю! Дай вообще сам сыграю, хоть это и девчачья песня.

– Нет, я сама, потом сыграешь, – и Олива заиграла. Она взяла несколько аккордов, потом подключила голос, и полилась прекрасная веселая песня.

Надо сказать, что у нее были неплохие музыкальные данные, впрочем, как и у всей семьи Крыловых. Мама и Дэн играли на фортепиано, отец когда-то давно на саксофоне, Олива на гитаре, а Люк прекрасно пел. Дэн, кстати, часто прибегал к музыке, дабы очаровать свою очередную пассию, и у него это всегда получалось. Он неплохо играл на гитаре, но виртуозом был в фортепиано, классика была для него как дважды два.