Таня поставила чашку на стол.

– Полёт недели на две в одну сторону при максимальной скорости прыжков. Ради пары пробирок с грибными спорами?

Рекке закивал.

«Псих какой-то. Ладно, учёные вроде такими и должны быть».

Она пожала плечами.

– Мне всё равно, выстроить траекторию смогу, защитить вас от диких камней или злобной пыли – тоже, а чем вы там будете заниматься – не волнует.

Таня надеялась, что это звучит достаточно профессионально. По-наёмничьи. Лямбда наклонился и забрал её пустую кружку.

– Ещё кофе? – предложил Рекке. – Лямбда вообще-то тоже умеет его готовить, просто не все люди… кхм, доброжелательно относятся к его… модификации.

«Хочешь сказать: кто-то блюёт от мысли, что ему приготовит кофе кусок тухлятины с торчащими из него гвоздями».

– Не откажусь. Лямбда милый.

«Милый, ну да».

Рекке, однако же, заулыбался, словно это ему признались в любви, причем не невзрачная курносая «мышь» со стриженными в русый «ёжик» волосами и в армейской одежде, а как минимум звезда бьюти-шоу из терранской части инфранета.

– Тогда, если вы не возражаете, мисс Малиновски, – обрадовался Рекке, – мы могли бы вылететь завтра утром. Нет. Лучше сегодня ночью. Корабль будет ждать в космопорте, встретимся у восьмого ангара в четыре утра.

– Стойте.

Таня наклонилась вперёд.

– Услуги охраны, навигатора, механика. Путешествие займёт около месяца, не считая времени на планетоиде. Это будет…

Сумму она назвала скромную по собственным представлениям, но Рекке как-то сразу сжался, словно этот крупный человек пытался занять немного меньше места.

– К сожалению, я не уверен, что могу оплатить.

Так она и знала.

– Сколько сможете?

Парень – разглядев Илая Рекке вблизи, Таня уже не называла его мысленно «мужиком», ему было около тридцати пяти, не настолько значимая разница, – замялся.

– На самом деле, я могу предложить только задаток, – он назвал меньше трети. – Но… я обещаю, что это очень перспективный проект. Впоследствии я уплачу вам всю сумму.

«Так я и знала».

Таня собиралась встать и сказать: извините, нет денег – нет работы, а потом вспомнила длинную череду объявлений, трухлявый мотель с облезшей штукатуркой и протухшей водой в баке. У неё ничего нет, и она ничего не теряет. Всё лучше, чем торчать на жаркой, пустынной и малопригодной для жизни планете.

– Ладно. Я согласна. Увидимся в космопорту, господин Рекке.

– Можно просто Илай, – он вскочил, чтобы пожать ей руку. В дверном проходе появился робот Лямбда, но вторую чашку кофе Таня пить не стала: кивнув на прощание, направилась в мотель. Стоило подготовиться к полёту.

Космопорт на Иркед-3 был один: просторный и растянувшийся на десятки километров. Сверху он напоминал кляксу, насколько Таня запомнила: по дороге сюда её держали в наручниках, в изолированной камере, зато повезло – оказался открытым иллюминатор.

В тёмном небе висела красноватая овальная луна. Планета была геоидом довольно вытянутой формы, спутник поддавался силе гравитации «старшего брата», поэтому становился подобием Иркеда-3. Луна почему-то напоминала Тане поплавок.

Она дисциплинированно прибыла заранее. На час раньше вообще-то, и немного злилась на себя за это: одно дело – вовремя, а другое – стоять тут, мёрзнуть и ждать хозяина, словно примитивный робот.

Наверняка же опоздает. Таня с учёными не пересекалась, исключая нескольких врачей, которые проводили медосмотры и медкомиссии, ставили импланты – в основном, на улучшенную регенерацию и уменьшение выработки молочной кислоты, чтобы хватало двух-трёх часов сна. Зато она смотрела фильмы и слушала книги, а в них учёные всегда были рассеянными, вечно забывающими завязать шнурки, поужинать и расчесаться, мыслящими в категориях квантовой условности времени. Правда, судя по Илаю Рекке, расчесываться, завязывать шнурки, а особенно ужинать он не забывал, но пунктуальность – другое дело. Гражданские вообще к ней относились философски, плюс-минус полчаса – ерунда же.