– Сейчас, девушки, – Агари приблизилась к ним, и совсем не выглядела такой величественной, какой смотрелась минуту назад, – вы поужинаете и разойдетесь по комнатам. Вам нужно отдохнуть и все обдумать. А завтра наступит новый, совсем иной, день вашей жизни.

Тейя так и не уснула в эту ночь. Она ворочалась с боку на бок, вставала, ходила по комнате, снова ложилась, но сон не шел к ней. Мысли обо всем произошедшем не покидали ее, и доставляли почти физические страдания. В который раз она думала, что никогда не увидит родителей, а вся ее жизнь теперь состоит из того, чтобы нравиться незнакомым мужчинам и производить для них потомство. Мысль об этом особенно приводила в ужас. Конечно, она знала об этой стороне отношений. Однако, соблюдая традиции общества, в котором она выросла, девушка не торопилась вступать в связь с мужчиной, тем более что это было возможно только после официального объявления помолвки. До сих пор Тейя не была влюблена ни разу. Конечно, она общалась с молодыми людьми, и кое-кто даже пытался ухаживать, но не более того. А сейчас, получается, ей придется… Неизвестно с кем, и, возможно, даже без ее согласия. Это было ужасно.

Она не заметила, как забылась тревожным сном, а проснулась от легкого прикосновения Сима'ти.

– Пора вставать.

Сима'ти терпеливо ждала, пока Тейя встанет, умоется и наденет свежее белье. Затем она протянула одеяние – почти такое же, как вчера, но другого цвета. Тейя с отвращением натянула ненавистную одежду, едва прикрывавшую бедра. Этим утром она была молчалива, и Сима'ти, понимая чувства подопечной, тоже молчала. Тейя с содроганием ждала, что вот сейчас ее поведут к какому-нибудь мужчине, но утро ничем не отличалось от остальных. Она позавтракала, поплавала и прогулялась по оранжерее. А потом Сима'ти завела ее в неизвестную до сих пор комнату.

– Это библиотека, – пояснила она.

В библиотеке оказалось не так уж много книг. Зато все стены были расписаны картинами. Девушка присмотрелась – на картинах изображались фрагменты пророчества, о котором накануне им рассказывала жена капитана. Некоторые радовали глаз красотой и гармонией, другие же были весьма пугающими. Тейя прошлась вдоль закрытых стеллажей, рассматривая книги. Они были разные – огромные фолианты, обтянутые золотой тканью, и невзрачные серые брошюры, потрепанные и даже обожженные. Да, эти книги заслужили своего почетного места. Сима'ти протянула Тейя небольшую книжечку. Тейя сразу поняла, что это такое.

– Это алакота, – Сима'ти подтвердила ее догадки, – книга, по которой наши дети учатся читать.

Язык странников назывался моли, но Тейя, немножко изучавшая языки в старшей школе, о таком даже не слышала.

– Странники в основном общаются на ильканто, потому что этот язык распространен среди многих систем, – пояснила Сима'ти, но и свой язык они не забывают. Хотя, не многие могут свободно изъясняться, может быть, кто-то из старших.

Утро они провели в библиотеке. Тейя сначала вздрагивала от каждого шороха, оглядываясь на дверь, но потом, поняв, что прямо сейчас ее никто никуда не потащит, расслабилась и даже получила удовольствие. Старательно вглядываясь в незнакомые письмена, она выучила слова "ама", что означало "мать", "питав" – отец, "вит" – дом, и еще несколько слов, с которых ребятишки начинали разговаривать. Кстати, за все это время она не увидела ни одного ребенка. Сима'ти хвалила ее за хорошую восприимчивость к языкам и память.

– Мне кажется, – произнесла она с мягкой улыбкой, – ты быстро поймешь, что к чему.

Днем они обедали в компании девушек. Тейя осмотревшись, подумала, что не ее одну терзают мысли. Девушка-гайни выглядела настороженной, сидела отдельно ото всех и не разговаривала со своей наставницей, чье огорченное лицо красноречиво показывало, насколько она расстроена. Да и другие пленницы, за исключением нескольких, были подавлены. Впрочем, это никак не влияло на их аппетит.