– Я слушаю!

– Необходимо восстановить историческую справедливость, – заявил Судья, – переименовать Северную Америку в Колумбию. Меня всегда удивляло – почему её не назвали именем первооткрывателя?

– Надо же – какое неожиданное предложение, – задумался Паскаль. – А что делать с самой Колумбией? Переименовать её в Америку?

– Это решит губернатор Южной Америки, – Судья указал на Артура.

– Первооткрывателем Северной Америки был не Колумб, а викинг Лейф Эрикссон, – проявил исторические познания Ньютон, – ещё в Х-м веке. Именно тогда, когда мы гостили в графстве Блуа. Так что, если восстанавливать историческую справедливость, надо переименовать её в Эрикссонию, а за Южной оставить название Америки, потому что её впервые исследовал именно Америго Веспуччи.

– А как же Колумб? – возмутился Судья.

– Колумб открыл Багамские острова, Кубу и Гаити. До континентальной Америки в первый раз он не доплыл.

– Может назвать Америку Новой Испанией? – предложил Андрон. – Ведь открыли её испанцы?

– Америку открыли итальянцы, – подключился к дискуссии Артур. – И Колумб, и Веспуччи были итальянцами на службе у испанского короля.

Адам посмеивался, слушая этот спор.

Сократ подошёл к Адаму.

– А в каком состоянии город Афины?

– Насколько я знаю, всё восстановили аутентично платоновской эпохе. Всё на месте, кроме, увы, самих древних греков. Будете гулять по Акрополю, по ликейской роще, и беседовать со своим Платоном в уме своём, как вы умеете.

Сократ задумался.

– А нельзя возродить хотя бы Сократа, Платона и Аристотеля?

Адам вздохнул.

– Это не от меня зависит. Будь моя воля, я бы с радостью возродил всех. Дал бы человеческой цивилизации второй шанс. Но сэйны такой вариант не рассматривают.

Сократ отошёл удручённый.

Адам проводил его сочувствующим взглядом и обернулся к Артуру.

– Платон мечтал об идеальном государстве, где ничего не будет личного, но даже мысли и чувства будут общими. Знал бы он, что его мечты воплотят неблагодарные потомки человека. Знал бы он, как это будет выглядеть на самом деле… Эх, философы, философы!..

Он махнул рукой.

– Терпеть не могу философию! – поддержал разговор Андрон. – Вон, Марк Аврелий, на что был приличный император, и философствовал красиво, а единственного сына воспитать должным образом не сумел. С его кровного сыночка, Коммода, я считаю, и пошёл развал Римской Империи. Чем зазря философствовать, надо было более важным делом заниматься, думать не о красивых бреднях, а о детях своих, и о будущем своей страны.

Хозяин вернулся с прогулки по острову и подошёл к Адаму.

– Как будто ничего не изменилось! – констатировал он, с иронией глядя на Адама. – Где будущее, где инопланетяне, где роботы и чудеса техники? Адам – куда вы нас опять завезли?

– Будут вам чудеса техники. А пока что поймите, Земля – это уже не центр цивилизации, а глухая провинция. Из неё решили сделать музей. Вы бывали когда-нибудь в каком-нибудь провинциальном музее? Там собрание древних вещей и старушки-хранительницы, следящие, чтобы никто не мусорил и не трогал экспонаты руками.

– Ага! Значит, мне на старости лет вы назначили роль старушки-хранительницы в заштатном музее. Прекрасно! Прекрасно!

Хозяин ушёл, и Адам с досады мотнул головой.

– Вот же старый пень! На него я и не надеялся угодить.

Все воспользовались тёплой погодой и пошли купаться в море. Наплававшись вдоволь, Артур с Паскалем легли загорать на берегу.

– Мы, конечно, можем поскитаться по всей Земле, – размышлял Паскаль, – почувствовать себя пионерами-первооткрывателями новых земель, полюбоваться нетронутой природой, но ведь этого мало. Что можно делать на Земле, на которой нет людей?.. Походить по пустынным древним городам, посидеть в пустом Колизее? По-моему, сомнительное удовольствие. Как ты думаешь? Чем мы можем заняться, когда путешествовать надоест?