После ужина Артур достал из мешка Библию. Увидев, что Шут заинтересовался, протянул книгу ему. Шут осторожно взял её в руки и стал разглядывать и листать. Он цокал языком от восхищения и качал головой.

– Какая чудная книга! Какой тонкий папирус, и какой белоснежный! Много монастырских книг я держал в руках, но такой не видывал. Сейчас-то книги все на пергаменте – толстые и тяжёлые. А эту одной рукой можно держать. Только буквы какие-то мелкие, все глаза испортишь с такими буквами.

Он ещё раз посмотрел на обложку.

– Понятно, что это Библия… Крест константинопольский, хотя буквы не греческие. Загадка! На каком это языке написано?

– На русском.

Шут задумался, нахмурившись.

– Это где такие живут? Что-то я не слышал.

– Там… В Киевской Руси, – сказал Артур и махнул рукой куда-то вбок.

– Нет, не слышал, – покачал головой Шут и протянул книгу Артуру.

– Ну как это, не слышали, – с обидой сказал Артур. – Это нашему князю Владимиру константинопольский император свою сестру в жёны отдал.

– Вашему князю? – не понял Шут.

– Ну… королю нашему.

– А-а! – припомнил Шут. – Что-то мне Виконт такое рассказывал. Это где-то в Скифии. Так ты, стало быть, скиф? Надо же! Я их как-то иначе себе представлял. Хотя… Вот Анахарсис скиф – прославился мудростью, дружил с Солоном.

Артур уселся у окна с Библией в руках. В прорезь ставня дул прохладный ветер, смешанный с каким-то странным шумом, и струился лунный свет – серебристо-кровавый. Нахмурившись, Шут стал выговаривать Артуру:

– Не порть глаза. Как ты можешь читать такие мелкие буковки в темноте?

– Ничего, я вижу. Луна яркая, да ещё какой-то красный фонарь горит.

– Какой красный фонарь? Что за бред!

Шут распахнул ставень и выглянул в окно.

– Матерь Божья! Да ведь это мы горим!.. Хватай вещи, бежим на улицу!

Впопыхах схватив свои вещи, выбежали на улицу и побежали в сторону разгоравшегося под сильным ветром огня. Полыхало уже с десяток домов. По дороге метались люди. Воздух резали людские крики и ржание лошадей. Со стороны ярмарочной площади доносился звон колокола. Яркие языки пламени освещали дорогу, дома и лица людей. Безумная женщина хватала пробегающих за руки.

– Дочка! Моя дочка осталась в доме. Помогите, люди добрые!

Шут бросил наплечный мешок, выхватил у бегущего мимо ведро с водой. Одним движением вылил воду себе на голову. Отшвырнул ведро и бросился в горящий дом. Артур замер, уставившись туда, где огонь уже грозил обрушить кровлю. Прошло всего несколько секунд, показавшихся вечностью, и Шут выскочил из пламени, прижимая к груди девчонку. Отдав её бросившейся к нему женщине, он отвернулся и надрывно закашлялся.

– Заглянул в гости в пекло… – попытался пошутить. – Мне там не понравилось… Слишком жарко и дымно.

Отдышавшись и откашлявшись, он подошёл к женщине с девочкой. Она прижимала к себе девочку, покрывая голову её поцелуями. Артур узнал Марию, с которой он разговаривал утром. Шут погладил девчонку по голове. Женщина бросилась целовать ему руки, но он отдёрнул их.

– Спасибо добрый человек! Молиться буду за вас всю жизнь. Имя своё скажите.

– Не надо, не надо за меня молиться. Молись за всех нас, грешных.

Шут повернулся к Артуру и указал рукой.

– Смотри! Огонь перекинулся на наш дом. Отвяжи лошадей и отведи их к реке.

Артур бросился выполнять приказание.

Потом ещё где-то час они бегали вдоль горящих домов, передавая из рук в руки ведра с водой, которую черпали из речки. На счастье, ветер затих, и огонь удалось остановить. Но два десятка домов сгорели и догорали.

Перемазанный копотью, Шут подошёл к Артуру.

– Пойдём за лошадьми, потом поищем наших. Тут уже нечего делать, – сказал он, глядя, как догорает дом, из которого они недавно выбежали.