Кто хочет, ночью иль во сне, когда все спят и смерть придёт
внезапно,
Вздохнул и выдохнул в стране, где души бродят, вероятно.
Кто хочет, сразу и вперёд, без мук, страданий и терзаний,
Как в небо быстрый самолёт, взлетел, не зная расстояний.
А если вдруг потерь сума, разлук и боли ожидание,
Не сдержит тяжести ума, когда наступит это окончание?
Хотелось бы, как в деревнях, под гору, просто и спокойно,
Когда застанет смерть в дверях, сказать ей: «Забирай, довольно».
А что же Гамлет? Замолчал, не хочет с ношею скитаться,
Он хочет, чтобы час настал, чтоб мог скорее этой тьме отдаться.
Печальна участь, будем знать, ведь жизнь меняется в мгновение,
Зачем к финалу дело гнать, когда прекрасно Божие творение?
Да кто же знает, путь незрим, что нам бояться или опасаться,
С собой не взять, что любим и храним, родился голым, голым
и остаться.
Мы все в пути, дорожный сон, вагон качается, трясётся,
Вот остановка, всем поклон, перрон ушедшим остаётся.
Конечно, хочется итог хоть мысленно, но подвести достойно,
Чтоб подойти на тот порог ногами прямо и пристойно.
Посмотрим, быстро жизнь пройдёт, как раньше быстро проходила,
Волна волною смоет след, пришла и спросу не спросила.
Писатели в раю
Писатели в раю друг другу ли читают, в заоблачном краю
о чём они мечтают?
Поодаль, по углам, иль вместе за беседой, открытые ветрам,
с доверием к соседу.
Быть может, мысль творя, что раньше и не знали, с досадой
говоря о том, что так искали.
И пишут нам в письме, с надеждой доверяют, что вдруг
в своём уме случайно открывают.
Приди, Платон, скорей к союзу и дуэту, чтоб друг Сократ
быстрей последовал совету.
Шекспир, Гомер, Хайям, вот встреча, то что надо, всегда
таким друзьям на небе будут рады.
И может, хоть слегка разгладятся морщины у Хэма-старика,
солдата и мужчины.
С мохито за столом, ружьё отбросив в угол, сидит вдвоём
с котом, обиду убаюкав.
Здесь Чехов и Толстой беседуют неспешно и щедрою рукой
кидают нам надежды.
И может, и не рай, скорее место света, к чистилищу взывай,
награда для поэта.
Ведь ад и рай не здесь, не где-то в поднебесье, души и тела
смесь, легчайшая, без веса.
Писатели стихи твердят, поэму, прозу, чтоб мы под чуткий
взгляд поддались их наркозу.
Услышали ту мысль, оформили и внятно, спустились
с неба вниз, для жизни, вероятно.
Ведь есть какой-то смысл, хотя не очень ясен, сплетенье
букв и чисел, неведом и прекрасен.
Как будто всё же нить плетётся еле-еле, как будем дальше
жить, какие ставить цели.