По какой-то любопытной причине дело реформ всегда, кажется, имело особую привлекательность для солдат. Они больше, чем все другие люди, непосредственно соприкоснулись с жестокостью и ужасами цивилизации. Более того, они усвоили, что ничего нельзя достичь без дисциплины. Величайшим из всех современных воинов, сражавшихся в битвах Церкви, был бывший капитан армии императора Карла V. И человек, который первым собрал духовных отшельников в единую организацию, был рядовым в армии императора Константина. Его звали Пахомий, и он был египтянином. Когда он закончил свою военную службу, он присоединился к небольшой группе отшельников, которые под руководством некоего Энтони, родом из этой страны, покинули города и мирно жили среди шакалов пустыни. Но поскольку уединенная жизнь, казалось, приводила ко всевозможным странным расстройствам ума и вызывала некоторые весьма прискорбные излишества набожности, которые заставляли людей проводить свои дни на вершине старого столба или на дне заброшенной могилы (тем самым давая повод для большого веселья язычникам и серьезную причину для горя истинно верующим) Пахомий решил поставить все движение на более практическую основу и таким образом стал основателем первого религиозного ордена. С этого дня (середина четвертого века) отшельники, жившие вместе небольшими группами, подчинялись одному единственному командиру, известному как “Генеральный настоятель”, и который, в свою очередь, назначал настоятелей, которые отвечали за различные монастыри, которые они удерживали как крепости Господа.

До того, как Пахомий умер в 346 году, его монашеская идея была перенесена из Египта в Рим александрийским епископом Афанасием, и тысячи людей воспользовались этой возможностью, чтобы бежать от мира, его порочности и его слишком настойчивых кредиторов.

Однако климат Европы и характер людей обусловили необходимость небольшого изменения первоначальных планов основателя. Голод и холод было не так легко переносить под зимним небом, как в долине Нила. Кроме того, более практичный западный ум испытывал скорее отвращение, чем назидание от этой демонстрации грязи и убожества, которые, казалось, были неотъемлемой частью восточного идеала святости.

“Что, – спрашивали себя итальянцы и французы, – должно произойти с теми добрыми делами, на которые так много внимания уделяла ранняя Церковь? Действительно ли вдовы, сироты и больные получают большую пользу от самоуничижения небольших групп истощенных фанатиков, живущих в сырых горных пещерах за миллион миль отовсюду?”

Поэтому западный разум настаивал на модификации монашеского института в более разумных направлениях, и заслуга в этом нововведении принадлежит уроженцу города Нурсия в Апеннинских горах. Его звали Бенедикт, и о нем неизменно говорят как о святом Бенедикте. Родители отправили его учиться в Рим, но этот город наполнил его христианскую душу ужасом, и он бежал в деревню Субьяко в горах Абруцци к заброшенным руинам старого загородного дворца, который когда – то принадлежал императору Нерону.

Там он прожил три года в полном одиночестве. Затем слава о его великой добродетели начала распространяться по сельской местности, и число желающих быть рядом с ним вскоре стало настолько велико, что у него было достаточно рекрутов для дюжины полноценных монастырей.

Поэтому он вышел из своей темницы и стал законодателем европейского монашества. Прежде всего он составил конституцию. Во всех деталях это свидетельствовало о влиянии римского происхождения Бенедикта. Монахи, поклявшиеся соблюдать его правила, не могли рассчитывать на праздную жизнь. Те часы, которые они не посвящали молитве и медитации, должны были быть заполнены работой в полях. Если они были слишком стары для работы на ферме, от них ожидали, что они научат молодежь тому, как стать хорошими христианами и полезными гражданами, и они так хорошо справлялись с этой задачей, что монастыри бенедиктинцев почти тысячу лет обладали монополией на образование, и им было разрешено обучать большинство молодых людей из числа исключительно способных на протяжении большей части средневековья.