Определенные преимущества рождения и обладание независимым состоянием позволили ему сделать это.

Во-первых, он был афинским гражданином и через свою мать мог вести свое происхождение не от кого иного, как от Солона. Затем, как только он достиг совершеннолетия, он унаследовал состояние, более чем достаточное для его простых нужд.

И, наконец, его красноречие было таково, что люди охотно отправлялись на Эгейское море, если только им разрешали прослушать несколько лекций в Платоновском университете.

В остальном Платон был очень похож на других молодых людей своего времени. Он служил в армии, но без особого интереса к военному делу. Он занимался спортом на открытом воздухе, стал хорошим борцом, довольно хорошим бегуном, но так и не добился какой-либо особой славы на стадионе. Опять же, как и большинство молодых людей его времени, он проводил много времени в зарубежных путешествиях, пересек Эгейское море и нанес короткий визит в северный Египет, как это сделал до него его знаменитый дед Солон. Однако после этого он навсегда вернулся домой и в течение пятидесяти лет подряд тихо преподавал свои учения в тенистых уголках доставляющего удовольствие сада, который располагался на берегу реки Кефисс в пригороде Афин и назывался Академией.

Он начал свою карьеру как математик, но постепенно переключился на политику и в этой области заложил основы нашей современной школы управления. В глубине души он был убежденным оптимистом и верил в неуклонный процесс эволюции человека. Жизнь человека, так он учил, медленно поднимается с низшего плана на более высокий. От красивых тел мир переходит к красивым институтам, а от красивых институтов – к красивым идеям.

Это хорошо звучало на пергаменте, но когда Платон попытался изложить определенные принципы, на которых должно было быть основано его совершенное государство, его рвение к праведности и его стремление к справедливости были настолько велики, что они сделали его глухим и слепым ко всем другим соображениям. Его Республика, которую с тех пор производители бумажных утопий считают последним словом в человеческом совершенстве, была очень странным государством и с большой точностью отражала и продолжает отражать предрассудки тех отставных полковников, которые всегда наслаждались удобствами частного дохода, которые любят  вежливое окружение и которые испытывают глубокое недоверие к низшим классам, чтобы те не забывали “свое место” и не захотели иметь долю тех особых привилегий, которые по праву должны достаться членам “высшего класса”.

К сожалению, книги Платона пользовались большим уважением среди средневековых ученых Западной Европы, и в их руках знаменитая «Республика» стала самым грозным оружием в их войне с терпимостью.

Ибо эти доктора наук были склонны забывать, что Платон пришел к своим выводам, исходя из совершенно иных предпосылок, чем те, которые были популярны в двенадцатом и тринадцатом веках.

Например, Платон был кем угодно, только не благочестивым человеком в христианском смысле этого слова. К Богам своих предков он всегда относился с глубоким презрением, как к невоспитанным деревенщинам из далекой Македонии. Он был глубоко огорчен их скандальным поведением, описанным в хрониках Троянской войны. Но по мере того, как он становился старше и сидел, и сидел, и сидел в своей маленькой оливковой роще, его все больше и больше раздражали глупые ссоры маленьких городов-государств его родной страны, и он стал свидетелем полного краха старого демократического идеала. Он пришел к убеждению, что для среднего гражданина необходима какая-то религия, иначе его воображаемая Республика сразу же выродится в состояние безудержной анархии. Поэтому он настаивал на том, чтобы законодательный орган его образцового сообщества установил четкие правила поведения для всех граждан и заставил как свободных, так и рабов подчиняться этим правилам под страхом смерти, изгнания или тюремного заключения. Это звучало как абсолютное отрицание того широкого духа терпимости и той свободы совести, за которые Сократ так доблестно боролся совсем недавно, и это именно то, чем это должно было быть.