Но я замечал, что с каждым годом Артем тянется ко мне все больше, ночевать чаще остаётся, на выходные всегда просится. Был он в свои десять лет мальчиком спокойным, рассудительным. Занимался плаванием и хорошо рисовал. И мечтал однажды провести лето с отцом. Разве это так уж неосуществимо? Проблема была только в Инне.

Я задумался о том, как переубедить свою бывшую, а она продолжала что-то говорить в трубку.

- Слушай, Инна, - перебил, потому что надоело, да и не обязан я был больше выслушивать ее занудные нравоучения, выражавшиеся в вечном недовольстве всеми вокруг, в том числе и своим собственным ребенком. - Что ты от меня хочешь? Наказывать ребенка за то, что я сам не считаю правильным делать, я не собираюсь.

Она что-то недовольно зашипела в трубку, но я, потеряв всякое терпение, отключился, решив перед сном позвонить сыну. Если бы я знал, что он трубку не возьмет! Ведь можно было попросить Инну дать ему поговорить со мной!

Не дозвонился. Утром встал рано. Делал свои обычные утренние процедуры - принимал душ, брился, проверял рюкзак с личными вещами, завтракал в столовой гостиницы, и все время думал о сыне. Не хотелось в такую рань будить ребенка - каникулы все-таки, но и, уйдя в поход, до самой вершины, то есть целых три дня, связи не будет совершенно. Набрал. Но Артем был недоступен. С тяжелым сердцем спустился к месту сбора за полчаса до назначенного времени.

Как это ни удивительно, но некоторые пришли раньше меня! Иван Петрович, почему-то без Екатерины Андреевны. И Мария с Евгенией! Не ожидал, если честно. Девушки сидели прямо на ступеньках у входа в гостиницу. Мария уткнула лицо в колени и ныла сонным голосом:

- Злыдня... коза... привыкла командовать в своей школе... чего мы в такую рань приперлись... даже красавчика еще нет...

- Чем тебе Иван Петрович не красавчик? - Женька указала на усатого ловеласа, лихо подкрутившего ус при этих словах и, видимо, почувствовав меня за своей спиной, резко обернулась. - О, а вот и наш предводитель.

- Доброе утро, господа туристы! - я поздоровался, пропуская, выносившего для нас из кладовки снаряжение и сухпайки, администратора Сеню. - Вам, как пришедшим первыми, предоставляется возможность выбрать, что именно понесете.

Плащевская вскочила и уверенно проследовала к быстро пополняемой Сеней куче.

- Чур, я несу еду! И батон наперевес, как устанет, так и ест! (1)

- Евгения, так как устанете вы через час, то, пожалуй, к еде подпускать вас опасно! Может быть, возьмете матрас и чайник?

- Только у нас, только у нас! Есть надувной синий матрас! Утром и вечером, ночью и днем, можем мы весело прыгать на нем! (2)

Она вертела в руках упакованный в специальный чехол надувной двухместный матрас и тихонько декламировала себе под нос смешные детские стишки. А я, смотрел на нее и думал о том, до чего же она хорошенькая, свежая, совсем еще молоденькая и какая-то... как будто знакомая давным-давно, близкая какая-то...

1- Эдуард Успенский (Про Вову Сидорова)

2 - Буранова Надежда

7. 7. Шел пятый час пути...

Чайник мне Морозов неспроста подсунул. В набитый доверху рюкзак он, естественно, не поместился. Пришлось прицепить специальным ремешком к одному из креплений моего заплечного монстра, который, кстати, тоже выдали в качестве снаряжения. Так вот, металлический носик при каждом моем шаге так и норовил проткнуть бок. Сначала это было мало заметно и совсем не причиняло неудобства, но к обеду.... я готова была пристроить алюминиевого маньяка где-нибудь под кустиком, чтобы не мешал. Но терпела.

Успокаивало меня то, что другим было явно еще тяжелее. Особенно страдали Стервелла по имени Юлия и Мадам - Екатерина Андреевна. С Юлькой - все понятно, привыкла ездить на машине, о чем, конечно же, не забыла сообщить нам. Да и обувь у нее неудобная. Да и одежда неподходящая. Она умудрилась надеть в поход коротюсенькие шорты и топик. Не учла, что кое-где путь пролегал по зарослям, с обеих сторон плотно прилегающим к тропинке. Причем порой у меня было чувство, что растения, окружающие нашу тропу - живые, по мысленному приказу нашего вожака, как я про себя теперь называла Морозова, они ненадолго расступались, а потом вновь смыкались друг с другом, стоило нам только пройти подальше. И Юлькины ноги были сплошь покрыты тонкими полосочками-царапинами, очень похожими на мои вчерашние.