Рита побрела на остановку. Маршрутка ушла, разумеется, но это было и к лучшему: ветер и мелкий дождик помогли прийти в себя. О тортике мыслей уже не было, Рита мечтала только о душе и кровати, решила, что сегодня на все остальное плевать. Только в душ и спать, иначе она сойдет с ума.

Опоздала всего-то на полчаса, а стемнело так, будто ночь уже на дворе. Обошла шикарную лужу, медленно поднялась на третий этаж, попутно нашарила в сумочке ключи. И остановилась перед приоткрытой дверью их с Игорем квартиры. Лампочки на площадке не было, сквозь щель пробивалась полоска света, изнутри слышались тихие звуки, потом что-то упало. Незнакомый молодой голос неприлично выразился, вещь почти с таким же стуком то ли вернули на место, то ли запихнули куда подальше. Рита рывком открыла дверь, и застыла на пороге: в ванной, точно напротив входа, стояла высокая толстоватая брюнетка с короткой стрижкой и джинсах на размер меньше, чем того требовалось, измеряла рулеткой выложенный плиткой узор на стене. Замерила, записала на листочек, повернулась к стене над ванной и тут заметила Риту.

– Привет, – брюнетка кивнула и оценивающе оглядела Риту с ног до головы, скривила ярко намазанные губы. Она была очень похожа на Маринку, только моложе лет на десять, а так почти одно лицо, только без кучи подбородков-желе, но все к тому идет. – А кто дизайнер?

– Это я придумала, – Рита вошла и прикрыла за собой дверь, но не захлопнула и по ногам тянуло сквозняком.

– Супер, – брюнетка растянула рулетку, измерила стену, снова что-то записала и вытащила телефон. – Я сфотографирую, если ты не против.

И принялась снимать со всех ракурсов.

– Против, – Рита на всякий случай тоже вытащила телефон и отступила, чтобы в случае опасности выскочить на площадку и звонить в полицию. – Вы кто и как сюда попали?

Брюнетка повернулась и машинально сфотографировала Риту, опустила телефон.

– В смысле – кто? – она выглядела очень удивленной и даже обиженной, – эта квартира, вообще-то, моя, вернее, половина, и ключ у меня есть. – Она тоже вышла в коридор и хлопнула по выключателю, но перепутала клавиши. Стало темно, тихо, потом из мрака раздалось:

– А ты Рита, верно? Мне Игорь говорил. Я Света, мы нашу квартиру продаем, покупатели уже есть.

Зажглись все лампочки разом, и Рита невольно зажмурилась.

– Вашу? – вырвалось у нее, Света скептически глянула на Риту и привалилась плечом к стене.

– Нашу, – подтвердила она, – а ты молодец. Покупателям плитка очень понравилась, здесь, – она махнула телефоном в черный провал ванной, – и в кухне. Только из-за нее купить решили. Врут, наверное, но мне пофиг, лишь бы заплатили…

– Подождите, – перебила ее Рита, -разве это квартира Игоря?

– Его и моя, – подтвердила Светка, – наша бабка умерла пять лет назад, мы ждали, чтобы налог не платить, теперь можно продавать. Я нашла покупателей, они вчера ее смотрели…

Вчерашний безумный день пролетел перед глазами: и девка с уточкой, и Юлькины истерики, и глупая кассир в хранилище, и форма четырнадцать, будь она неладна. И куча пивных банок на полу и столе перед компьютером, Игорь, спьяну уснувший на диване. Сделку отмечал, значит.

– Да, вчера, – как-то неуверенно проговорила Света, шагнула к Рите и пристально взглянула на нее. – Погоди, а ты не в курсе что ли? Он тебе не сказал?

– Нет, – чисто механически ответила та. Просто, чтобы сказать хоть что-то, не молчать, показать, что соображает и ситуация для нее не новость. А самой в ушах лишь гудок дальней электрички, тихий пока и жутковатый, да желтая нога перед глазами. Кстати, вспомнилась, почему желтая – кровь-то слили, и на всеобщее обозрение выставили лишь мясо, то, что можно продать, ну и шкуру заодно с синей печатью ветеринара.