Вооруженные топорами и кинжалами горожане однажды поздно вечером ворвались в женский монастырь с требованием выдать им Екатерину.

– Что же мне делать? – спросила Екатерина у настоятельницы.

– Спрятаться, а потом я помогу тебе бежать в Рим. Постараюсь, чтобы нынешней ночью ты покинула обитель.

– Но это измена.

– Поверь, дитя мое, это лучше, чем быть убитой.

– Меня проклянут, как прокляли моего деда Пьеро. Я не хочу позорить имя моего доблестного отца и славного рода Медичи, – девочка была непреклонна в своем решении. – Господь не оставит меня и поможет.

Тщетно настоятельница умоляла мятежников пощадить ни в чем не повинное дитя.

Злоба переполняла непрошеных гостей. Обезумев от ненависти, они кричали:

– Мы подожжем обитель со всеми послушницами, если немедленно не выдадите нам наследницу рода Медичи.

– Она – Медичи, ей уже десять лет, и она уже способна принести несчастья.

– Монахини не позволят тронуть сироту, – пыталась уговорить бунтовщиков настоятельница.

– Медичи не дают ввозить в город продовольствие, обрекают наших детей на голодную смерть, а вы упорствуете: «Пощадите сироту!»

– Мы не собираемся щадить отродье тиранов.

Маленькая Екатерина, услышав угрозы, которые неслись в ее адрес во дворе обители, обратилась за помощью к Богу и с удивительной для своих лет находчивостью приняла первое в своей жизни смелое самостоятельное решение: она поспешно остригла волосы, облачилась в монашеское платье и вышла к озверевшей толпе. Главарь потребовал, чтобы она надела светское платье.

Не дрогнув, маленькая герцогиня с достоинством произнесла:

– Я выйду с вами из стен монастыря в одежде монахини. Пусть все флорентийцы видят, как новоиспеченные правители нарушают монастырский устав.

Верхом на лошади в монашеской одежде под вооруженной охраной Екатерина с гордо поднятой головой ехала по городу, в котором воцарился полнейший хаос. Повсюду чувствовался дух вражды, вслед ей неслись крики ненависти.

– Долой Медичи!

– Уничтожим это осиное гнездо, всех до единого!

– Мы не впустим в город Алессандро!

– Долой папу Климента VII, который приказал убивать жителей Флоренции.

Екатерине было страшно, но она громко крикнула в толпу:

– Граждане Флоренции, именем своего великого прадеда Лоренцо Великолепного и именем моего отца, который принес Флоренции много побед, заклинаю вас – остановитесь!

Кто-то из толпы крикнул:

– Молодец, Екатерина! Вся в своего отца и великого прадеда. Держись!

Она, пересилив страх, улыбнулась неизвестному смельчаку и подумала: «Моего деда Пьеро изгнали из города за трусость, бессилие и покорность перед лицом врага. Я никогда не склоню голову перед своими врагами и найду способы уничтожить их всех до единого!..»

Поведение юной пленницы сторонники династии Медичи оценили как смелый вызов, брошенный узурпаторам законной власти во Флоренции. Шествие монахини под конвоем среди разъяренной толпы вызвало у многих сочувствие к ней и осуждение насилия.

Ее доставили в доминиканский монастырь Святого Марка, отличающийся своими строгими правилами. Она оказалась в тесной и темной келье с деревянным распятием, висевшим на стене. Холодные каменные стены и жесткость узкой кровати заставляли девочку горько плакать по ночам. Все ее молитвы и слезы были посвящены Ипполито, о судьбе которого она ничего не знала.

Семь мрачных месяцев провела Екатерина в монастыре Святого Марка.

Изгнание из Флоренции, угроза расправы и перемещение в доминиканский монастырь стало первым жестоким испытанием для одиннадцатилетней флорентийки.

Снова и снова она возвращалась к этим трагическим событиям, породившим в ее душе страх и сознание полной беспомощности перед человеческой ненавистью.