Я поглощен праведным гневом и окутан желанием убивать, и, возможно, я бы это даже сделал… Если бы на затворках сознания не услышал голос любимой и не почувствовал ее нежное касание к плечу:

— Кирилл! Хватит! Ты его убьешь!

Застываю. Поднимаю затуманенный взгляд, перестав месить противника, и встречаюсь с заплаканными глазами любимой. В ее взгляде читается беспокойство, переживание, страх. Страх за меня… И я ей благодарен за это. За то, что не дала совершить ошибки…

Ведь я уже был готов убить эту с*ку, очень близко подойдя к этой грани. И если бы не моя девочка, сам бы я навряд ли остановился… Убил бы урода, и было бы ему поделом…

Поднимаюсь на ноги. Подхожу к Мышке и сгребаю ее в свои объятия. Крепко прижав к себе, оставляю невесомый поцелуй на виске. И выдыхаю более спокойно…

— Прости, Мышка…

Придурок лежит еле живой на земле, скалясь кровавой улыбкой. А когда пытается приподняться — у него вырывается болезненный стон. Сплевывает на землю, ржет во всю, попутно говоря:

— Вот видишь, Мышка, за кого ты собралась замуж выходить?! А если он и на тебя руку поднимет?! Ты идеализируешь его! Он монстр, которого еще поискать нужно! — выплевывает Михайлине, но она даже и не двигается, а после обращается ко мне: —Ты просто напоминаешь ей детскую любовь. Парня, в которого она была влюблена еще малышкой. Вот и все… Но ты ее сломаешь! Ты в любом случае причинишь ей боль! Ты не изменился, Медведь, даже ради нее…

Борис пытается встать. Преодолевая боль, поднимается на ноги, продолжая лыбиться во всю окровавленным ртом. Ухмыляется, думая, что задел меня этим, доставив какую-то боль. А хрен там! Ведь он не знает…

— Тогда отлично, — говорю и расплываюсь в улыбке, еще сильнее прижав к себе трясущуюся любимую. — Ведь я и есть та детская любовь…

Не дожидаясь очередного потока бреда с его гнилого рта, беру Лину за руку и веду к байку. На ошарашенное (уверен на сто процентов) лицо этой мерзости не смотрю. Сейчас меня волнует только моя любимая Мышка.

Она тихонечко, не произнося больше ни слова, следует за мной. Малышка крепко сжимает мою руку в ответ, потупив взгляд и смотря только себе под ноги.

Все это рождает во мне очередной порыв злости. Тело пронзает новая волна бешенства, грозя снести все на своем пути, но я пытаюсь всеми силами обуздать свои чувства, чтобы не расстраивать Лину еще больше. Она ведь и так сейчас подавлена. Так что, пусть этот с*чонок живет. Пока что…

Подвожу Михайлину к байку и смотрю на ее заплаканное лицо, а душа просто разрывается на части. Знал ведь, что что-то плохое произойдет, нужно изначально было идти с ней. Но ничего уже не изменить. Сейчас я могу лишь приводить ее в чувства, отогревая в объятиях любви.

Это и делаю… Заключаю в своих, как она часто говорит, медвежьих объятиях и шепчу слова любви и… прощения. Ведь во всем происходящем есть львиная доля моей вины.

— Прости меня, Мышка. Прости, что напугал… Я просто очень сильно люблю тебя…

— Я должна была послушаться тебя, и пойти вместе с тобой. Боря ведь не впервые так поступает… — тихо шепчет малышка. — Но сегодня… он будто с ума сошел. Будто в него бес вселился…

— Все хорошо, Лин…

Еще сильнее прижимаю к себе девушку, вдыхая аромат ее волос. Она пахнет зелеными яблоками. Этот невероятный запах просто сводит меня с ума, заставляя почувствовать себя дома в безопасности. Словно возвращаюсь в детство. И я расслабляюсь, растворяюсь в ней… В моей невесте, что в скором времени станет женой…

5. 4.

Михайлина

Я просто раздавлена словами Бориса. Он просто убивал меня своим поведением. Каждое его слово вонзалось острием ножа в самое сердце.