Пиршественный зал Вестминстерского дворца был залит мягким светом сотен свечей, что мерцали в витых подсвечниках и массивных канделябрах. Высокие стрельчатые окна, забранные цветными витражами, бросали на мраморный пол причудливые блики. Свод потолка терялся в полумраке, расписанный сценами из Ветхого и Нового Завета.

За длинными дубовыми столами расселись победители и участники турнира, лорды и леди, рыцари и богатые горожане. Слуги в ливреях сновали между рядами, разнося блюда с жареным мясом, дичью и разнообразными яствами

От изобилия блюд и ароматов разбегались глаза: фаршированные павлины, увенчанные собственными перьями, словно воскресшие из пепла фениксы; золотистые поросята с хрустящей кожицей; горы сочных фруктов и засахаренных орехов; пирамиды печеных яблок и груш в меду; воздушные сливочные торты с кремом из розовой воды. Гости пировали всласть, запивая диковинные кушанья испанским и французским вином из тяжелых серебряных кубков.

Звуки музыки плыли под сводами, сплетаясь с шумом голосов и звоном посуды. Менестрели в ярких одеждах наигрывали модные мелодии на лютнях, арфах и виолах. Трубадуры распевали баллады о подвигах легендарных героев и несравненной красоте знатных дам. Шуты кувыркались и жонглировали, развлекая гостей дерзкими шутками и прибаутками.

Но внимание всех, от мала до велика, было приковано к возвышению в центре зала, где на троне восседал виновник торжества – король Генрих VII. Первый монарх из династии Тюдоров поражал взор величественной осанкой и проницательным взглядом зеленых глаз. Корона с крупными рубинами и сапфирами сверкала на его высоком челе, оттеняя смуглость кожи.

По правую руку от короля сидела его супруга, королева Елизавета Йоркская. Даже после многих лет брака она оставалась ослепительно хороша. Годы лишь добавили величия и статности ее облику. Елизавета была одета в роскошное платье из золотой парчи с серебряной вышивкой и жемчугами. Золотисто-рыжие волосы королевы были убраны под усыпанный самоцветами горельеф.

По обе стороны от монаршей четы расположились именитые гости: кардиналы в алых сутанах, епископы в фиолетовых рясах, бароны и графы в богатых камзолах и плащах с меховой оторочкой. Все они жаждали снискать благоволение Тюдоров и упрочить свое влияние при дворе.

В отдалении за одним из столов сидел сэр Генри Норрис, прославленный рыцарь, чьи подвиги на полях сражений и на турнирах уже стали легендой. Голубые глаза Генри задумчиво блуждали по залу, словно в поиске кого-то. Взгляд его то и дело обращался к дальнему концу стола, где в окружении знатных дам сидела леди Элеонора Перси.

Неожиданно их взгляды встретились. Казалось, между ними пробежала искра, заставившая обоих смутиться. Генри почувствовал, как сердце забилось чаще, а на скулах выступил румянец. Поспешно отвернувшись, он постарался скрыть волнение за кубком вина. Но мысли его уже унеслись далеко – в тот день, когда он впервые увидел златовласую красавицу.

Это случилось год назад на охоте в Шервудском лесу. Генри, тогда еще совсем юный рыцарь, отбился от королевской свиты, преследуя кабана. Но добыча ускользнула, а сам охотник заплутал в чащобе. Пытаясь отыскать дорогу назад, Норрис неожиданно наткнулся на прекрасную девушку верхом на белоснежном палфри.

То была леди Элеонора, дочь графа Нортумберленда, что гостила у родственников в этих краях. Она тоже потерялась, отстав от своих спутниц. Растерянная и напуганная, Элеонора приняла Генри за лесного разбойника и в страхе натянула поводья, готовясь ускакать прочь.