– А что за Алена? – спрашивает мама, прерывая мои мысли, и я от неожиданности попадаю локтем в тарелку. Жирный бульон моментально расползается пятном по рубашке, а сама тарелка подскакивает на столе, и оставшееся содержимое попадает на брюки.

– Сынок! – всплескивает мать руками, – Ой, ну как же так не осторожно! И как же ты теперь пойдешь?

М-да, видок у меня действительно не очень.

– Значит так. Давай быстренько раздевайся, а я сейчас на машинке на экспресс режиме все простирну, минут тридцать и готово, – говорит мама.

Выбора у меня нет. Мать не хранит мою запасную одежду. Послушно стягиваю с себя рубашку.

– Я тогда в душ.

– Хорошо, там халат висит на вешалке. Он чистый. Наденешь его пока.

Вот вечно я так, растяпа. А все потому что мечтатель. Вот все время так задумаюсь о чем-то, и во что-нибудь вляпаюсь. Ладно, вляпаться в бульон это не так страшно, как вляпаться в отношения с девушкой, для которой не существует никаких моральных принципов.

Я до сих пор не простил отца. Я не хотел тогда вникать в это все, и сейчас не хочу. Просто не понимаю, как можно было променять мать на кого-то? Она ему готовила, бульончики варила, рубашки гладила. А он в это время любил другую женщину.

Открыл горячую воду. Хорошо бы, если бы можно было смывать с себя грязь от обид так же быстро, как жир от куриного супа.

Мужского геля для душа не нашлось, пришлось мыться чем-то с цветочным запахом. Вот теперь еще и пахнуть буду, как нежная фиалка.

Когда я наконец выключил воду, услышал голоса в прихожей. Мать с кем-то разговаривает. Прислушался и сразу узнал голос. Виталий!

– О, сынок! Как хорошо, что приехал, но почему не предупредил? Я ведь могла уйти в магазин или к соседке.

– Ты знаешь, я вообще не собирался, – отвечает Виталий. – Просто как раз не далеко здесь был, на переговорах, и образовался час свободного времени. Вот и решил заскочить.

Виталий

– Хорошо, Виталий Эдуардович! Я вижу, вы устранили все недочеты. Так что, значит у нас все контракты согласованы?

– Да, Максим Викторович. Контракты согласованы, план утвержден. График вчера из департамента прислали, подписанный с дополнениями.

– То есть с нашей стороны все готово, долгов нет?

– Именно так.

Зам главы в десятый раз берет список арендаторов. Что он хочет там вычитать? Каждую кандидатуру согласовывали по две недели. Разбирали каждого под лупой.

– Вы же понимаете, Виталий Эдуардович, что если будет что-нибудь не так, то мы все полетим? И я, и вы следом за мной.

– Понимаю, Максим Викторович.

– Вопрос международного масштаба. На форуме будут представители иностранных государств. Нельзя ни в коем случае, чтобы сюда просочился кто-нибудь посторонний. Ну и вы, конечно, помните, про мою протекцию и должность.

– Помню, разумеется. Не переживайте, Максим Викторович. Все тщательно перепроверили. Вы не разочаруетесь.

Все я понимаю, иностранцы приедут, Китай, международный уровень.Нет, ну я могу, конечно, понять старика. Мероприятие предстоит масштабное. Но он ведь мне все нервы уже вымотал с этим форумом.

Но я что ему, мальчик что ли? Если бы не эта должность, к которой я так долго шел, я бы давно ему уже ответил намного резче. Но нельзя. Приходится держать себя в руках.

Выдает мне напоследок очередную порцию стандартных указаний, очень важных в кавычках. Как будто я сам не знаю порядок действий. Выучили уже все до автоматизма, в первый раз что ли? Старику давно пора на пенсию, а мне в его кресло.

Наконец он ушел.

В принципе, пока все идет по плану. Все своим чередом. Я давно уже понял, как надо жить эту жизнь. Иногда мне кажется, что я с этим знанием родился. Я понял – нет смысла переживать, если можно не переживать. Надо просто брать от жизни лучшее. Выбирать свое и брать. И у меня так в жизни все и складывалось. Выбрал профессию, пошел, отучился в институте. Выбрал девушку – женился.