С подобными явлениями ей приходилось сталкиваться не раз. Был, например, один ужасный случай с женщиной, воровавшей лекарства для своего младенца, который уже две недели как скончался. Мать его смерть признавать не желала. Крошечный трупик, завернутый в голубое одеяльце, не шел у Грейс из головы.
Хорошо, что Никки Пэйтон не могла заглянуть Грейс в душу, иначе увидела бы, насколько детство психиатра походило на жизнь ее ребятишек. Интересно, стала бы она после такого экскурса доверять Грейс больше?
Прошло много лет после смерти Лотти и исчезновения Реми, и Грейс хранила события своего детства в тайне ото всех, даже от супруга, Дэна.
Никки, как и мать Грейс, была матерью-одиночкой. Теперь детей перестали сажать в тюрьму с мамой, не подвергали наказанию за грехи родительницы. Вне всяких сомнений, в прошлом поступали ровно наоборот с вполне благими намерениями: не разлучать семью. Пожалуй, Грейс отправит Никки с ребятишками в Агрокомплекс, «рекреационный лагерь для преступников», как окрестил его Дэн в одной из самых спорных статей для «НьюсФлекс».
Жизнь Грейс могла сложиться совершенно иначе, если бы ее матери были доступны те виды помощи, что предлагались сегодня. С другой стороны, прошлое стало для нее благословением – оттуда и брали начало инстинктивное желание понять потребности клиента, проанализировать их и выдать ответную реакцию, позволяющую отвратить человека от правонарушений. Профилактика куда лучше, чем лечение, говаривала Лотти. Похоже, правительство наконец-то согласилось с ее теорией.
Концепция «Новый Лондон» оказалась невероятно успешной, и кабинет министров решил инвестировать миллиарды в развертывание аналогичных программ по всей стране. Для начала выбрали Ливерпуль, Манчестер и Ньюкасл. Затраты огромные, однако считалось, что они окупятся сторицей.
Грейс отбросила прошлое в сторону, задвинув его в самый дальний уголок памяти, и сосредоточилась на высвечивающихся на интерактивной столешнице документах:
По решению суда помещена в дом брата в Хэкбридже… Однако сигнал биочипа зафиксировал ее местонахождение в Тауэр-Хамлетс… Нарушила условия… Обнаружена полицией в самовольно захваченной квартире… Уличена в кражах консервированного молока, питательных комплексов и стручкового гороха…
– Почему ты не исполнила судебный приказ? – мягко спросила Грейс.
Никки лишь покачала головой и сжала губы.
– Расскажи, что заставило тебя уйти из дома брата?
Возможно, придется провести сеанс гипноза – иначе до глубинных мотивов не доберешься…
– Никки, я хочу тебе только добра, но ты и сама должна себе помочь.
Тишина…
– Ты уже побывала на первом уровне и сейчас попала на второй. Что дальше? У тебя единственный шанс. Подумай о своих детях!
Никки подняла взгляд, и в ее глазах блеснул гнев.
– Я не дам отнять у меня ребятишек!
– Никто не собирается их отнимать. Однако если ты не будешь сотрудничать…
Никки вскочила с диким криком:
– Вы их не заберете! Я здесь не останусь! Верните мне детей, немедленно!
Грейс тоже поднялась, но голос не повысила:
– С ними все хорошо, Никки. Они внизу, в детской комнате. Если ты хочешь наладить жизнь, надо идти нам навстречу. Так будет лучше… для всех вас.
Сигнал биосканера окрасил столешницу Грейс в красный цвет, когда Никки бросилась к двери.
– Вы их не отнимете! – Она ударила ладонью по цифровой панели на стене и завопила: – Феликс! Эйнджел!
Дверь открылась, и проем полностью заслонила фигура санитара клинического отделения – огромного чернокожего мужчины лет под шестьдесят. Невозмутимо принимая удары от пытающейся вырваться наружу Никки, он посмотрел на врача в ожидании распоряжений.