«Последний путь, он – не последний!

За гранью ждёт тебя ещё одна весна.

Хоть пуст теперь земной сосуд навечно,

Но получила волю без границ душа твоя!»

Гроб несли на своих плечах восемь слуг. Они шли медленно и плакали, опустив головы. Следом за ними шагал Гириадон. Он держал на вытянутых руках подушку, на которой лежала корона его матери. Гириадон хмуро смотрел на эту корону. Он спрашивал себя: «А зачем? Зачем нужна власть, титулы, состояние, если всё равно придёт день и всё закончится? Все умирают. Все! Зачем рождаться в королевской семье и иметь столько возможностей, если всё равно будешь гнить в земле?». Он вспомнил подслушанный им в детстве разговор королевского оракула и Аврига Эллигтора об озере Второе Дыхание, дарующем бессмертие каждому, кто войдёт в него с головой. Он поймал себя на мысли, что необходимо разузнать, где находится это самое озеро, и почему его отец до сих пор не воспользовался его дарами.

Вслед за Гириадоном следовал Зарг. Ему было жарко в богатом траурном наряде, но он и виду не подавал, а только изредка одёргивал атласный плащ, когда тот норовил запутаться в его ногах.

За последние годы он так отдалился от супруги, занятый королевскими делами, что практически забыл о её скромном существовании. Он всего лишь раз в неделю приходил в её покои, чтобы справиться о её здоровье, но скорее ради приличия, нежели от глубокой любви. Он считал, что женщина – не важно, королева ли она – создана лишь для того, чтобы рожать наследников и следить за своей репутацией во благо супруга. Он и мысли не допускал, что Ниолма могла участвовать в важных делах королевства. Она лишь имела право заниматься благотворительностью от своего имени и имени короля, что прибавляло ему чести, как и должно, а он, в свою очередь, купал её в роскоши. Двух наследников она ему уже родила, так что больше от неё ничего не требовалось. Зарг считал, что она выполнила свою миссию, и её преждевременная кончина не нанесла большого ущерба королевству. Он не чувствовал своей вины в её смерти – не его рука лишила королеву жизни, а обстоятельства, последствия которых предсказали в самый день рождения Мирры. Ведь в законах Гайтигонта чётко прописано, что брат может убить брата, а отец своего наследника, если второй возжелает уничтожить то, что так кропотливо строилось четыре эпохи подряд.

«Незыблемость королевства – всё!

Человеческая жизнь – ничто!

Так как человека не станет,

А стены будут стоять там,

Где их впервые возвели!»

– так гласила надпись на Книге Законов Гайтигонта. И большинство этих законов Зарга весьма устраивали.

Позади короля шли Эсигот и Торий. Эсигот украдкой посматривал на друга. Он знал, что сердце Тория разбито вдвойне, но даже не представлял, какой бардак творится в его мыслях. Торий всё прокручивал в голове разговор с отцом и с ужасом рисовал в своём воображении казнь принцессы. «Лучше бы я не видел ту пропасть. И она стояла там, на чёрном краю, одна, маленькая, беспомощная…», – Торий пытался отогнать эти мысли, но они упорно лезли в его голову.

Замыкали процессию родственники короля и королевы, успевшие прибыть к похоронам, и королевские советники со своими семьями.

– Ваше мнение, гайт Юзар, – тихо попросил управляющий западной частью Гайтигонта.

– По поводу, гайт Зикс? – прошептал устало Юзар.

– Думаете, многое измениться после похорон?

– Ну, знаете ли, гайт Зикс, королеву хоть и любили, однако властью особой она не обладала. Жила на своём месте, под королём, но ни в чём не нуждалась.

– Согласен с вами, гайт Юзар, – Зикс закивал. – А если иметь в виду не её уход?