– А что случилось? – спросил Эдигор.

– Опять кто-то зайцем пытался проехать, – Зарг потёр глаза двумя пальцами. – На этот остров давно пора запретить и въезд, и выезд.

– Это будет неразумно, Зарг, сам знаешь. Им свежие силы нужны, – Эдигор вспомнил чертежи всяких механизмов и новые лекарства, которые из года в год присылают из Звёздных Врат. – Их эксперименты и открытия внушительную пользу приносят. Взять хотя бы чертежи водопроводов – это же в разы облегчит нам жизнь.

– А если эти их открытия попадут не в те руки? Что тогда, Эдигор? – занервничал Зарг. – Против кого всё это направят?

– Ты опять за своё, Зарг! – жёстко произнёс Эдигор, поняв, что король думает совсем о другом. – То «новое оружие» создаётся для нашей защиты, сам говорил. И ты сам приказал открыть секретную лабораторию и проводить эксперименты.

– Просто далеко, Эдигор. Слишком далеко этот остров, – Зарг крепко помассировал подбородок и пригладил бородку. – Трудно контролировать территорию, на которой ты бываешь раз в два года, а то и реже.

– Зря ты переживаешь. Долдж острова верен тебе больше, чем своей родне, и всё потому, что ты ему целый остров подарил. К тому же, кроме него, и двух тамошних учёных, да пары рабочих об этой лаборатории никто не знает. Угомонись, Зарг, – Эдигор слегка повысил тон. – До того уже дошло, что и дочь твоя под раздачу попала, а ведь…

– Это не обсуждается, Эдигор! – рявкнул Зарг. – Даже с тобой. И никакая она мне не дочь; с такими глазищами. Чьё-то проклятье.

Зарг ухватился за расшитую занавеску, отмахнул её в сторону и взглянул на солнце – оно садилось.

– А на эти трубопроводы никаких гит не напасёшься, и придётся всё королевство перекопать. Мне других забот хватает, – Зарг с ужасом представил себе процесс прокладки труб по всему Гайтигонту.

«Это ж сколько работы и грязи, – подумал Зарг. – На черта сдались эти водопроводы?! Наши великие предки и без них прекрасно жили, и никто не жаловался. А гонты? – его передёрнуло. – Что если гонтышня и для себя все эти новшества потребует? Это вразрез с моими планами».

Зарг фыркнул и высунулся в окно. Он посмотрел назад – деревянная карета, запряжённая двумя лошадьми, мчалась вслед за ними. Кучер то и дело подстёгивал четвероногих.

В деревянной карете в одиночестве сидела Мирра. Ей запретили выглядывать в окна и задавать вопросы. Она смотрела на своё белоснежное платье и считала цветы, вышитые розовато-лиловыми нитками. Сквозь плотные занавески, Мирра видела лишь очертания всадников, скачущих по обе стороны. Она была в хорошем настроении, хоть и не знала, куда её везут.

Позади деревянной кареты ехала повозка с железной клеткой, в ней сидели два приговорённых гонта.

– И какая сволочь придумала казнить людей в этой проклятой Долине, – заговорил один из них, усыпанный веснушками. – Раньше ж вешали или отрубали головы – и всё. Быстро.

– А сейчас всех туда везут. Если, конечно, не сошлют навечно в Пустошь за всякую мелочь, – ответил второй. Он всё никак не мог насмотреться на лесную красоту и бескрайнее небо, которые он видел в последний раз. – Эту казнь какой-то король в древности выдумал, когда огненные зверюги выскакивали на поверхность и жрали не только животных, но и людей.

– А причём здесь это?

– А притом, что их надо было назад загнать, в их проклятое логово. Они ж не разбирали где гайт, а где гонт.

– Не понял: они что, кидают туда наших, чтобы покормить этих тварей? – у веснушчатого гонта мурашки по спине забегали от такой мысли.

– Вроде и гайтов иногда, – не очень ободряюще ответил его друг по несчастью. – И домашний скот тоже сбрасывают. Много скота. Говорят, специально где-то выращивают. Эх, – тяжело вздохнул он, – мы все просто мясо им в миску на ужин.