З а т е м н е н и е.

ЛЕТ – ПАРУ ДЕСЯТКОВ ДО НАШИХ ДНЕЙ. МАТЬ ДАЕТ ГРУДЬ РЕБЕНКУ

Словно бы слышится – доносится, прямо из широко открытых детских умных глаз – Монолог ребенка: «Не утратить бы чувство – в каком направлении идти …по этой теперь жизни… Не забыть бы главное, …не забыть бы мириады оттенков…»

НОЧНОГО ГОРОДА ОКРАИННАЯ.

Летняя, ночь. Разве может быть в этом мире что-то более наполненным и таким задумчиво спокойным, как июльская глубина звездного неба – где-то в приморском крае на Крымской земле! Такая ночь предлагает или курить, глядя в бесконечность, или вдыхать себя самое. Но в том и другом случае предлагает не помнить прошлое и быть без мыслей о будущем, – в неподвижном настоящем, что ненавязчиво интригует, словно обещая, вместе с летней ночью, – вот-вот приоткрыть некую тайну. …Некий момент значительной, совсем нежитейской, – истины… В такое время мысли легки и бессуетны. Да их, собственно и нет, мыслей: в такое время является ощущение, что за нас думают звезды. …Мы редко смотрим на небо – оно нами просто незамечаемо из-за льющегося, от бесчисленных многоэтажных оконных квадратов и от, разноцветно мерцающих рекламных взвивов, освещения искусственного. Ночные часы, какие не повсюду на планете одинаково романтичны и положительно волшебны, словно останавливают быстроту действия человеческой мысли и, на время словно подталкивают обратить наше внимание на что-то весьма для нас, в этой жизни, невторостепенное… …Вот падает звезда, обозначив на мгновение светлый след… Может в этот момент родилась новая жизнь…

Если смотреть не на звезды, – то вот, – улица. Очертания освещенных редкими фонарями домов, едва видны. Тишина… Улица окраинная, и чем-то она неприятна, мрачна. Видимо это скрипящий, качающийся фонарь оживляет тени от домов и вписывает в уличное пространство некие зловещие ноты.

Но вот слепо тыкающийся по темной улицу пучок света и, внезапно нарастающий, рев мотоциклетного двигателя, беспринципно угробляющий ночную романтику. Затормозивший и остановившийся на перекрестке мотоциклист едва различаем в темноте, его голова-шлем поворачивается из стороны в сторону, оглядывается назад… Похоже, что мотоциклист заблудился и делает попытку сориентироваться. Минуту другую силуэт двухколесного кентавра стоит на перекрестке, покачивая пучком света, словно думая, – куда ему ехать, – пучок света от мотоциклетной фары на мгновение ударяет в щит на котором различаемо фото и надпись: «Разыскивается опасный преступник» (какой-то рецидивист по кличке «Царь») Наконец, двухколесный урчащий «кентавр», видимо определившись с маршрутом, протяжно взревывает и уверенно скрывается в одном из переулков.

Бригаде рабочих, ремонтирующих участок шоссейной дороги, расположенный в низине город виден как на ладони. Рабочие отбойными молотками откалывают куски вздутого покрытия, парит разбрасываемый лопатами асфальт, работает каток. Немногочисленные автомобили, отдавая должное знаку «объезд», сворачивают на наезженную грунтовку. Летнее солнце в зените и труженики в оранжевых безрукавках то и дело вытираю со лбов капли соленого пота.

Слышатся многочисленные сигнальные гудки – это едет вереница разукрашенных машин. Приближается свадебный кортеж. Перед знаком машины замедляют ход и сворачивают на грунтовку. В машине с открытым верхом молодые. Невеста демонстративно улыбчива и счастлива. Умиленный жених доволен. Кто-то из рабочих кричит свадьбе «горько». Невеста сладко смущается. Жених любяще петушится. Рабочие на минуту задерживают взгляды на проезжающих мимо автомобилях. Свадебный кортеж исчезает и за ним, уже не так густо, тянуться и другие машины, объезжающие ремонтируемый участок дороги.