Желая сгладить дурное впечатление от происшедшего, кто-то крикнул:
– Виват молодоженам!.. Горько!.. Все стали вторить:
– Горько!.. Горько!..
– Дамы и господа, – раздался в репродукторе бархатный, чарующий голос капитана Якима. – Просим всех в ресторацию на третьей палубе, где уважаемых гостей ожидает ужин из экзотических рыбных блюд и где можно отведать дары всех четырех океанов.
Гости, утомленные неразберихой, с радостью откликнулись на приглашение. Есаул испытывал тоску, разочарование, тревогу. Еще один из близких сподвижников оказался предателем. План, который был спрятан под сердцем, по-прежнему был неведом врагам. Но те уже знали, что план существует.
Глава восьмая
Ресторанная зала сверкала хрусталями, фарфором, серебряными ножами и вилками. На столах в литых подсвечниках горели свечи. На эстраде играл одесский джаз. Миловидные, с печальными глазами евреи исполняли музыку двадцатых годов. Певец Буйнов во всем белом, в облегающих брюках, эффектно подчеркивающих величину упругих семенников, напевал: «По улицам Милана шла девушка милая…»
Гости усаживались, где придется: Есаул оказался за столом, где по одну руку от него сидел Франц Малютка, по другую – посол Киршбоу. Напротив голодной улыбкой улыбался Добровольский, потирая венозные руки, приговаривая: «Ах, как я люблю рыбу! Рыбка – моя слабость!»
Конец ознакомительного фрагмента.