– Можно, я помогу вам разуться?

– Ну хорошо, – кивнул он. Если уж ей так хочется быть полезной – пускай.

Он откинулся в кресле и вытянул вперед одну ногу. Девушка присела перед ним, расшнуровала ботинок и сняла его так осторожно, словно он был хрустальным.

Через несколько секунд ботинки и носки были сняты, Лина подвинула ближе таз и аккуратно погрузила ноги Саида в теплую воду, и он с удовольствием ощутил, как напряжение, сковавшее все его тело, потихоньку отступает.

– Спасибо, Лина.

Она вскинула на него удивленный взгляд – явно не ожидала благодарности.

– А теперь расскажи о себе.

Его просьба смутила ее. Девушка чуть помедлила, нервно облизнула губы, затем заговорила:

– Меня зовут Лина Рахман. Мой отец был главой Нарджифа.

Саид кивнул. Он знал этот отдаленный городок и встречался с ее отцом, когда в прошлом году объезжал провинции. Серьезный человек, приверженец традиций, но это не объясняет, почему он послал свою дочь в подарок его дяде – известному смолоду своим необузданным темпераментом и любовными похождениями.

– У тебя есть родственники?

– К сожалению, нет. Родителям не посчастливилось иметь сыновей. Я единственный ребенок.

Очевидно, она повторила то, что ей говорили сотни раз. Саид с удовольствием отметил, что на это раз она не опустила глаз в смущении.

– Отец послал тебя моему дяде? Старому эмиру?

– Нет! – Девушка помотала головой, и длинная прядь шелковистых темных волос упала ей на грудь. – Это его брат. Он и его жена.

Саид нахмурился.

– А твоя мать?

– Она умерла несколько лет назад. Если бы она была жива, они не посмели бы отослать меня.

Лина сняла с плеча небольшое полотенце и разложила у себя на коленях, потом осторожно подняла одну ногу Саида и осушила мягкой тканью. Все движения ее были ловкими и уверенными. Она принялась массировать его ступню, и он почувствовал, как по всему телу прошла волна тепла, усталые мышцы наконец-то расслабились.

– Ты делала такое и раньше, – заметил он.

– Да, для отца.

– Но не для дяди?

Лина заметно напряглась, уголки ее губ дрогнули и опустились.

– Нет. Это было бы неуместно. Тетя предупреждала меня, чтобы я не прикасалась к родственникам-мужчинам.

– А у тебя есть еще кто-то, кроме дяди?

– Двоюродные братья. Трое.

– И ты хотела бы прикоснуться к кому-то из них?

– Вот еще! Да я бы лучше прикоснулась к старому блохастому верблюду, страдающему диареей.

Саид с трудом сдержал улыбку. Усталость отступала. А его нежданный скромный «подарок» оказался не таким уж и скромным.

– Понятно. Значит, это они хотели прикоснуться к тебе.

Лина кивнула, ноздри ее дрогнули и раздулись, хорошенькое личико исказила гримаса отвращения.

– Они обвинили меня в том, что я их якобы искушаю, хотя я даже не смотрела на них. Я все гда старалась их избегать. Но и этого было недостаточно. Они сказали, что их преследует мой запах. Он остается, даже когда я выхожу из комнаты, и заставляет их следовать за мной.

От негодования Лина забыла о смущении и скромности, щеки ее пылали, глаза блестели. И как же хороша она даже в гневе! Саид понимал чувства ее кузенов, хотя и осуждал их. Сопротивляться ее притягательности было очень сложно.

Она молода и полностью в его власти, но он, в отличие от его дядюшки, не принимает в подарок людей и считается с их чувствами!

– У тебя нет других родственников, которые пожелали бы забрать тебя?

Лина молча опустила глаза и сосредоточилась на массаже ног. Ах, какое же удовольствие испытывал Саид! Раньше ему не доводилось пробовать эту процедуру, и он даже не подозревал, какое она доставляет расслабление и наслаждение.

– Дядя перевез свою семью в дом моего отца. Других родственников у меня нет. А даже если бы и были, моя мать… – Лина вдруг замолчала. Пауза так затянулась, что Саид решил, продолжения не последует, но ошибся. – Моя мать была танцовщицей. Она намного моложе отца. И ее… не слишком-то одобряли. Так что никто из родственников не согласился бы взять меня в дом после смерти отца.