Глаза Марата вылазят из орбит, понимая, что́ я ему предлагаю.

Их зелень затягивает густой туман предвкушения.

Только бы он согласился!

Потому что если нет, то мне придется опять вернуться в ад, который устроил мне Игорь, и всё станет ещё хуже.

Вздрагиваю от болезненных воспоминаний, и кожа вмиг покрывается мурашками.

Я не дура и понимаю, что одним разом тут точно не обойдется, но ради того, чтобы сорвать со своей шеи ошейник, нацепленный на меня Тепловым, я готова на всё. Вопрос в том, что все, к кому я обращалась до этого, хотели меня не меньше, но цепи, которые связывали их с моим мужем были слишком прочны, чтобы идти против его приказа.

С тех пор, как я оказалась на улице, мне часто приходилось жертвовать своей гордостью и держать язык за зубами, я привыкла к унижению и хамству, специально проспонсированными мужем, но на мою и так истрепанную им же “честь” никто не посягал, а мне и в голову не приходило предлагать себя так открыто.

Но это единственное, на чем держится интерес Марата.

Удар по самолюбию моментально отзывается болью в сердце.

Но этот мужчина реально моя последняя надежда, чтобы вернуть себе хоть что-то, с чем я смогу навсегда убраться из этого проклятого города!

В противном случае я не просто скачусь на дно, я пробью его не без стараний со стороны мужа, который будет только рад видеть меня раздавленную в грязи.

Мне нужно выстоять! И минет Марату Бойцову меньшее из всего того, на что придется пойти, если он мне откажет.

Я говорила чистую правду, он всегда мне нравился. Умный, находчивый. Я была в восторге от его забавных подкатов, которые так резко контрастировали с теми, которые обычно отвешивали парни моего круга. Но я не могла позволить себе искренность. Никогда!

Потому что была трусихой!

Меня до дрожи в теле пугало оказаться на месте тех, кого игнорировали или того хуже гнобили. Чего мне только стоило сохранить свою девственность там, где она была лишь помехой для похоти и наслаждения. Но, как ни странно, я верила в любовь. Верила в то, что первый мужчина должен быть тем самым, от которого сносит башню и течет между ног, и мы проживем долго и счастливо и умрем в один день.

И у Игоря Теплова, казалось, было для этого всё. Не было одного. Души.

Моё тело рядом с ним превращалось в бревно.

Да и обращался он с ним не лучше.

Я с трудом научилась имитировать оргазм, чтобы его ярость выплескивалась на меня пореже. Он хотел, чтобы я кончала от боли. От, мать его, боли! А когда этого не случалось, чтобы от неё же и выла.

Больной, сучий ублюдок!

Я к нему не вернусь!

Лучше смерть!

Но как же хочется жить!

Спускаюсь по монолитному члену Марата вниз, захватывая ладонью и нежно перекатывая пальчиками через ткань большие, напряженные яйца.

Слышу как из района его груди нарастает рокот нетерпения.

Если он пошлет меня сейчас - это будет провал, еще и потому, что я изумленно понимаю, моё собственное тело отзывается на его близость, а похоть в его глазах смущает, но не отталкивает.

Переступаю с ноги на ногу, ощущая прохладу вмиг увлажнившихся трусиков.

Ого!

С Игорем я изводила кучу смазки, чтобы хоть немного снизить риск травм от его агрессивных непредсказуемых актов. Он был абсолютно уверен, что стертая до крови или разорванная кожа - это обычный спутник секса. Когда после лишения девственности я загремела на стол к хирургу, и ему прокомментировали его действия, он предпочел обозвать врачей сраными шарлатанами и дальше, в случаях моего херового самочувствия после его развлечений, вызывал своего прикормленного доктора на дом.

Но сейчас рядом с Маратом, я впервые чувствую, как организм сам готовит меня. Даже несмотря на то, что я предлагаю ему только рот.