Могли бы и сбавить обороты, все же с ними ребенок! Ладно, личинка.

– Да, Беллочка, да. Я знал. Но не хотел поднимать скандал. – Он тоже целовал жену, без всякого стеснения и с жаром, которому и новобрачные позавидуют. – А дом… Дом мы продадим. Съедем в небольшую квартиру. Черт с ними, с деньгами. Заработаем еще.

– И больше никаких экстрасенсов?

– И больше никаких призраков?

– И больше не бросаем животных на произвол судьбы? – влезла я в семейный диалог. Мило, конечно, что у них все так хорошо, но кот с собакой определенно заслуживают нормального отношения. Хотя бы ветпомощи и воды в достатке.

– Да, да. – Андрей почти силком дотолкал меня до двери, впихнул конверт с гонораром и выставил вон. – Не переживайте, вечером мы непременно обо всех позаботимся. Обещаю. Спасибо, вы даже не представляете, как помогли нам.

– Помните про эманации положительных энергий, которые идут от животных! – крикнула я в уже закрытую дверь и поспешила выбежать из дома. Дальше убегаешь – меньше слышишь. Пусть клиенты мирятся без лишних ушей. Вот чувствую, что есть здесь что-то прошедшее мимо меня, но не могу разобраться. Ничего, шеф расскажет. Наверное. Когда немного подобреет.

Первым, что я заметила на улице, был его тяжелый взгляд. Гнетущий, прижимающий к земле, лишающий силы воли. Такой был у моего школьного директора. Самое странное – мы и не разговаривали с ним ни разу, а боялась я этого человека до дрожи в коленях.

Теперь и Максима Ивановича боюсь. Надо тихонечко пробраться мимо и скрыться в салоне «шестерки».

– Бронислава… – Шеф почти рычал, точно как мой директор на хулиганов.

Вот если бы Бронислава Горина выбила окно портфелем, к ней бы обратились точно так же. А-а-а! Верните личинку в колледж, пусть из меня и дальше не выходит проститутка!

– Слава, – он все давил и давил, – где твой мозг? Немедленно вытащи его из зоны малого таза, соскреби слой гормонов, подросткового максимализма и веры в свое бессмертие! Кто учил тебя влезать в такие дела в одиночку, без одобрения начальства? А если бы что-то случилось?

Я протянула ему наш гонорар с тихим и предельно виноватым «прастити». Максим Иванович чуть подобрел, забрал деньги, пересчитал, спрятал в сумку и пригрозил пальцем:

– Будешь наказана! Жестоко!

Наваждение схлынуло, призрак увольнения растаял, жизнь снова заиграла красками. Тем более Максим Иванович перестал смотреть так сурово и снова стал обычным, привычным и почти родным.

– Понести наказание от вашей руки – честь для меня, сэр! – бодро ответила я. Затем подпустила в голос хрипотцы и добавила: – И удовольствие.

Максим Иванович выругался и откатился от меня.

– Фу, ребенок, не делай так! Я начинаю считать тебя взрослой и хочу по-взрослому сводить на свидание.

Шутит же наверняка, ну какое свидание? Это из ряда тех сомнительных высказываний, что и «женюсь на тебе лет через пять». Пока нет, пока тебе нужно вырасти.

Шеф же как-то странно смотрел на меня, будто ждал реакции. Кавказец перестал грызть что-то и тихо улегся у самой сетки. Что там… Даже «уберите машину» не было слышно. Все ждали чего-то от Славы.

И Слава не подкачала!

– Не могу, никак не могу, Максим Иванович! Хотела бы, но вы так похожи на моего деда…

– Ох ты ж… – Он взлохматил волосы и покатил к калитке. – Только-только настроился на свидание, и такая подстава со стороны сигарет, бороды и возраста.

– Служебные романы противоречат корпоративной этике! – Я помогла шефу выбраться на улицу. – Едем снимать стресс к Ангелине Шепетько?

– Едем есть бургеры, картошку фри и пить молочные коктейли. Чем еще заняться с Брунечкой?