Историк М. Покровский писал: «80-е годы темной полосой пересекли историю русской интеллигенции и русской культуры вообще. Что-то остановилось, что-то переломилось… То была пора перелома в русском народном хозяйстве, а вместе с тем и во всей народной жизни» [8].

Еще более определенно суждение Ричарда Пайаса: «Между 1878 и 1881 годами в России был заложен юридический и организационный фундамент бюрократически-полицейского режима с тоталитарными обертонами. Можно с уверенностью сказать, что корни современного (советского) строя следует искать скорее здесь, чем в идеях Руссо, Гегеля или Маркса» [9].

Новые цели и могучий напор первой фазы, однако, реализуются на фоне старого уклада: могучее (количественно) крестьянство, казачество, дворянство, купечество, церковь – все, кого так безжалостно сметет 1917 год и его ближайшие последствия.

Вторая и третья фазы, так ловко укрывшиеся за понятием «советская власть», – это время, когда старый дом разрушен, а новый только строится… Возникает воистину бесклассовое общество, старые классы в загоне, а новые только зарождаются, претерпевая мучительные трансформации. Безукладность Темного времени (советской власти) была мучительна для общества, ведь сын не наследует отцу ни материально, ни профессионально, ни духовно. Формируется новый, невиданный человек, человек вообще, без корней, как бы с чистого листа. В негативе такой человек становится палачом, садистом, или хамелеоном, пустозвоном. В позитиве же это новатор, первооткрыватель, максимально непредвзятый человек, космополит, человек вселенной. Слабые – ломаются, сильные становятся сильнее. Теперь, по прошествии многих лет после советского периода, можно просто поражаться тому, как много нового и непохожего на мировой продукт создано в нашей стране в условиях изоляции от мировых тенденций. И в технической области, и, особенно, гуманитарной. Уникальный кинематограф, еще более уникальная мультипликация и совсем уже уникальная детская литература… И т. д. Отдельные фигуры, такие как братья Стругацкие или Михаил Булгаков, – это даже не мировой уровень, а намного выше уровня мировой литературы.

Революция 1917 года опиралась на технократический класс (пролетариат), и весь цикл посвящен технократизации государства, отставшего от научных и технологических прорывов Четвертой Англии (1761–1905). Технократизация населения включила в себя в том числе уничтожение гигантских слоев населения (продуктивное крестьянство, казачество, духовенство). Все они подлежат восстановлению в четвертой фазе, но уже без возвращения былых привилегий. На место уничтоженной элиты приходили люди из самых низов, если не сказать «со дна». Такова специфика всех вторых фаз. В духе второй фазы обратный перенос столицы, смена летосчисления и азбуки. В употребление входят новые имена, сплошь и рядом переименовываются города, разрушаются храмы. Страна меняет облик до неузнаваемости. А ведь сколько энергии на все это требовалось! Такой силы была ненависть к прошлому. В том же ряду массовые «переселения народов»…

Власть, особенно харизматический лидер нации, приравнивается к богу. Для того чтобы убедиться в этом, стоит вспомнить картину народной скорби при смерти вождя, будь то Александр Невский, Петр I, Ленин или Сталин. Кажется, что небо падает на землю, звериный крик извергается из народной груди. Вождь – единственный свет в оконце, без него все пусто и голо…

А вот маскировочная картинка второй и третьей фаз всегда разная. От Петра до Елизаветы Россия прикидывалась «младшим братом» Европы. Теперь все не так, теперь СССР – это длинный строй заводов и фабрик, преимущественно оборонных, и столь же длинная череда бараков. Однако с 1989 года начинается смыв грима, и миру предстает новая Россия – богатая, стабильная, доброжелательная держава, открытая любым, самым прогрессивным веяниям.