Мама, я плохо себя чувствую. Я вечером за Настей заеду.

Не знаю. Приготовь сам. У меня голова болит. Не стучи, сказала, голова болит, закрой дверь.

Настя, завтра на обед в школьную столовую сходишь, вот, денежку возьми. У меня голова болела.

«ПромТоргОпт-груп», Мария, здравствуйте. Проверьте, пожалуйста, реквизиты, если всё верно, распишитесь внизу на каждом листе. Хорошо, Алексей Иванович, сейчас зайду. Алло, Саша, ну что такое, ну сделай что-нибудь, виснет программа, невозможно работать! Алло, бухгалтерия, проплаты пришлите, наконец! Корпоратив ещё этот дурацкий! Зачем я туда потащусь? Праздновать? Ага. А как случится что-нибудь, они меня с удовольствием утопят. Дома сидеть? Морду этого гада видеть не могу, а он ведь ещё полезет. Полезет, в рожу харкну, или сблевнёт меня от него. Надо Настю взять и сходить куда-нибудь, в кино, в театр билеты купить. На развод надо срочно подать, не будешь ведь всю жизнь из дома бегать. Алло, Алексей Иванович. Это не я готовила, Света. Светка, сука, сама накосячит, а на меня стрелки переводит. Мальтус, это уже наглость. Я своё всё разгребла. Не ври. Забирай. Я этим заниматься не буду. Мне плевать.

Давай, давай, позлись. Поди с голоду не сдохнешь, а и сдохнешь, не велика потеря.

Настя, пойдём в кафе сходим, чего-нибудь вкусненькое сжуём. Готовить всё-таки придётся, не кормить же Настьку столовским всё время.

Илюша, а тебе кроме жратвы и денег что-то от матери нужно? А как твои друзья живут в общежитии, или которые квартиры снимают? У них тоже мамки в прислугах?

Так, ну вот, отправила. Максимум через месяц должны ответить. А могут и быстрее. Надо подготовиться. Зайти к Наде, она мне подберёт квартиру. Надо так, чтобы Настя в площади не потеряла, иначе не дадут разъехаться. Я могу доплатить. Надя посоветует, как это юридически грамотно сделать. Значит так, Насте определить место проживания со мной, а Илюха пусть с отцом живёт. Хорошо, что у меня зарплата приличная. Как же я раньше не замечала, какое у него лицо. Как он на меня смотрит. На Настю. Точнее мимо. Каждому по вере его. Я свято верила в семью, в то, что это необходимо, и мои глаза, видимо, отсеивали, блокировали то, что было разрушительно. Нет сил быть с ним под одной крышей. Но надо потерпеть. Уеду на эти десять дней вместе с Настей. Дом уже опоганен, он уже не мой, надо с нуля создавать, конечно, он обрадуется, будет свою извращенку каждый день приводить. Ну и пусть. Завтра корпоратив. Схожу. Всё не домой. Хотя хрен редьки не слаще.

Серёжа сидит, одну руку трубочкой сделал, сверху в неё карандаш опускает, а снизу подхватывает. Да так ловко. Я попробовала, не получилось. Может, потому что пьяная? Как же достало всё! Какие все лицемеры! «Уважаемый Алексей Иванович, что бы мы без вас делали…» А за глаза? Иваныч отбыл протокольное время и слинял. Сейчас Мальтус окончательно напьётся и начнет всем гадости говорить. Светка ходит морда кирпичом. Правильно Наташа сделала, что не пришла. Домой приду, у этого будет повод меня грязью облить. Зудеть будет, оскорблять. Он ведь и раньше меня оскорблял, каждый год, как с корпоратива приду, оскорбления. Почему я не возмущалась? Потому что цель была – сглаживать, сглаживать, лишь бы без ухабов, мир любой ценой. А, может, ему не надо было этого мира? Может, он нарочно меня провоцировал на скандал, чтобы иметь возможность хлопнуть дверью, а я не давала? А он не мог просто так взять и развестись, ему страшно быть виноватым? Или всё-таки удобно? Зачем лишние телодвижения, когда удобно? Ловлю его взгляды последнее время, когда он думает, что я не вижу. На Настю – только раздражение. На меня либо раздражение, либо… даже не передать. Как на неодушевлённую преграду. Давно так? С момента, когда Настя родилась? Раньше? А я привыкла к этой тяжести, к этому грузу: вечно недовольный муж. А ведь это моя жизнь проходит. Прошла? Это он извращенец или им всем такое надо (сейчас стошнит, не надо больше пить)? Или я недоделанная? Серёжа такими глазами на меня смотрит, как будто от сочувствия сейчас из собственной шкуры выскочит. Пожалуй, он единственный, кто меня поддерживает. Не полешки в костёр подбрасывает, а, наоборот, толковее помочь старается. «Маша, давайте потанцуем». Спасибо тебе, мальчик. Пойдём потанцуем. Вот зачем он мне говорит, какая я хорошая, я ведь сейчас расплачусь от утешений. А ведь мне кроме мамы никто таких слов уже целую вечность не говорил. Серёжка тоже пьян. Смешной какой. Сколько наивности, сколько восторженности лезет, но мило. Он добрый парень. Но в нашей фирме ему ничего не светит, не его это область, совсем не его, съедят. А я? Жизнь заставит, приспособишься. Откуда он знает, что у меня с мужем всё плохо? Чуткость или у меня на лице уже печать уныния и никчёмности женской? Так и буду жить, как баба, которую терпят по привычке и из удобства. Ненужная, нелюбимая, нежеланная, плюнувшая сама на себя, терпила. С унылой миной. Ну, этого не хватало! Только не реветь. Здесь у всех на виду. Да, Серёжа, вызови такси, хочу отсюда уехать, хоть к чёрту на рога.