Прошли годы, жизнь изменилась в лучшую сторону. Приноровившись к реалиям капиталистического общества, Евгений Михайлович иногда стал получать более или менее выгодные предложения на практические исследования в своей области. И хотя он всю жизнь занимался преимущественно фундаментальной наукой, теперь позволял себе иногда отвлечься от высшей цели ради обеспечения себе и своим сотрудникам приемлемых условий существования.

Малахов уже давно ждал визита Козырева. Университет окончен: государственные экзамены сданы, дипломный проект защищен. Определяющий момент жизни, переломная точка, перекресток многих дорог. Принятое сейчас решение может определить жизнь на многие годы вперед. Может увести ее линию далеко в сторону от предначертанного пути, а может провести тернистым путем к лучшим свершениям или спокойному счастью. Арсений не мог обойтись без совета наставника, не мог не узнать его мнения. Несмотря на то что учитель и ученик много времени проводили вместе, они никогда еще не говорили о профессиональных перспективах юноши. И сейчас, наслаждаясь теплом трескучего камина, под стаканчик двадцатилетнего односолодового виски мужчины неспешно обсуждали варианты будущей карьеры молодого ученого.

Евгений Михайлович поднялся с кресла, подошел к небольшому холодильничку, оформленному, как и весь остальной интерьер небольшого каминного зала, в том же утонченно-благородном стиле старой, колониальной Англии, и достал из морозильника несколько серовато-белесых кубиков. Кинул по парочке в каждый из стаканов. Стеатитовые камни[3] обладали гораздо большей теплоемкостью, нежели традиционный лед, быстрее остужали благородный напиток, но, главное, они не таяли и не разбавляли его водой, позволяя полностью сохранить изначальный вкус и аромат.

Неторопливый разговор за стаканчиком виски – исключительно мужской ритуал. Уютная атмосфера, нехитрая сервировка миниатюрного деревянного столика, приглушенный свет, треск жарко пылающего камина – и вот уже сложные проблемы отступают, теряют свою важность, значимость, явственно проступают из тумана неопределенности очертания возможных вариантов их успешного разрешения.

– Я получил предложение от Акименко, зовет в свою лабораторию. Обещает прислать заявку на распределение, мы ведь сейчас сами себя трудоустраиваем, – сообщил Арсений своему научному руководителю.

– В этом можно было не сомневаться, он же присутствовал на твоей защите.

– У него там сейчас ничего конкретного нет. Есть только несколько идей и уверенность в том, что так или иначе проекты будут.

– У Акименко хорошая лаборатория, да и людей он подбирать умеет. Ему бы интересных задач, он бы горы свернул. А сейчас самому себе приходится хлеб искать. Впрочем, оклад инженера он тебе в любом случае обеспечит.

Они помолчали. Арсений смотрел на горящие угли камина и прокручивал в своей голове различные варианты и предложения. Евгений Михайлович размеренно и сосредоточенно набивал табаком трубку. Казалось, что это занятие полностью поглотило все его мысли. На самом деле он в очередной раз продумывал, что же он сам лично как заведующий кафедрой мог бы предложить своему лучшему выпускнику. Закончив с трубкой, он протянул ее Арсению:

– Попробуй. Настоящий бриар[4], голландская, старых мастеров. Мне недавно подарили.

Арсений не любил курить, но иногда в компании профессора соглашался. Атмосфера располагала. К тому же табачный дым успокаивал и позволял отвлечься от посторонних мыслей. Затянувшись сладковатым ароматом, удивительным образом сочетавшимся с выпитым виски, он продолжил: