Сиби никогда раньше не плакала, не плакала на охоте, и когда было больно тоже, говорила, что нытьё это дрянь, каждый день только слабаки ноют, но сегодня было не каждый день. Сегодня тот единственный день, когда она навсегда потеряет брата, последнего из братьев и сквозь её голос послышались слёзы, почти подавленные, но всё-таки слёзы:

– Поторопись, Валя, я тебя прошу

– Не волнуйся, Сиб, я постараюсь, как можно быстрее, ты и глазом не моргнёшь, – она улыбнулась.

– Постараюсь не моргать, как можно дольше. – Тут улыбнулся и я, Сиби всё никак не хотела меня отпускать, понимала, что больше никогда не увидит в этой жизни, в этом времени. Мы простояли так минуту или две, не помню точно, но, в конце концов, её руки понемногу разжались и освободили мою шею из объятий. Я сел на коня и тронулся в путь. Цвирк, как обычно сидел у меня на плече, он ничего не говорил, просто слушал. Когда мы проехали лес, он повернулся и пискнул, что-то похожее на:

– Прощай лес, прощай дом, и дом Валфэйра тоже. – Я на секунду остановился, а ведь ещё не поздно повернуть, но если я поверну, то докажу несерьёзность своей цели, что это просто глупое геройство в моей голове или комплекс бога с маленькой буквы.

– Если хочешь, оставайся в лесу, Цвирк, ты вырос, в полном расцвете сил, а те, кто тебя выгнали, давно уже умерли, – предложил я. Птице в то время стукнуло уже одиннадцать. Свистуны живут до двадцати, но это только тогда, когда их не съедят монстры, или не подстрелят люди, а если учитывать, что это происходит часто, от старости почти никто не умирает. Он был в явном недоумении, но после короткого раздумья тихонько клюнул меня в щёку, а потом с громким писком взвился в небо и направился назад

– Сиби! – Услышал я его мысли. Да, стало понятно, что он направится к ней, может это и хорошо, они будут вместе охотиться, прямо, как в старые добрые времена, только вот меня с ними уже не будет, я навеки покинул эти края, теперь только я и моя цель, больше ничего. Ехал я долго, иногда просил людей, что встречались мне на пути показать карту, они обычно не отказывали, я запоминал, что мог, а потом шёл дальше. Охотился обычно без лука, а заодно тренировал на животных скорость и точность. Очень удобно, когда без огнива можно разжечь костёр, и без лука сразить своего врага, или добычу.

Коню моему всегда хватало еды, а спать на улице я уже привык. Один раз, когда я и Альф въехали в одно крупное поселение, я увидел одного богатея, богатей этот был пьян, слишком пьян, чтобы быть адекватным, с ним был его друг и не один. Они вдвоём пытались угомонить своего буйного подопечного, но богатей продолжал грязно ругаться и вливать в себя кружку за кружкой. Судя по разговору, папаша этого объекта был крупным фермером, и он просаживал именно деньги отца.

Мне до буйного сынка, не было дела, пока он лихо не развернулся и не облил меня содержимым своей кружки. При этом с его губ слетели слова:

– А вы знаете, где мы были, неееет, вы не знаете, где мы были. Мы портал нашли в горах, там говорят щит, меж миров слаб, а вы-то и не знали, ха-ха, а я знаю, а хотите я вам сейчас расскажу? – Тут очередная порция напитка под названием кипец, вылилась мне на одежду. Теперь от меня несло, как от пьяницы, потому что этот кипец был очень сильной дрянью и крайне действенной. – Представляете портал, а перед ним лежат вот эти штуковины, мы их взяли и портал закрылся – и тут богатей потянулся к металлическому предмету, заткнутому за пояс, но его друг отдёрнул его руку.

– Не надо, ты не в себе, – шепнул ему на ухо друг. Я, пересиливая злобу повернулся к пьянчуге спиной и хотел уже уйти, но вдруг вспомнил, что он говорил про какие-то порталы. Я тоже слышал о порталах, но совсем немного, только то, что порталы открываются в основном на большой высоте, совершенно в случайных точках. Они ведут в другие миры, ну это если верить слухам. Слухи также утверждали, что и колдун вместе со своими вранами ушёл через такой портал. Говорили, что после поломки мыслевого барьера пошатнулся и пространственный, поэтому, изредка можно преодолеть границу между мирами.