13. The studies of information: Interdisciplinary messages / Ed. by F. Machlup and U. Mansfield. – New York: Wiley, 1983. – 743 p.

Как и на предыдущих заседаниях нашего семинара, в центре внимания сегодня будет информатика. Но предметом наших рассуждений и последующей дискуссии будет классификационный анализ информатики как понятия и феномена современной науки и общественной практики во всех ее проявлениях, направлениях, связях и отношениях.

В отличие от каждого из присутствующих в аудитории участников, представляющих какую-либо отраслевую науку, относящуюся к группе фундаментальных или прикладных, гуманитарных или естественных, сегодня перед вами выступает специалист, повседневная работа которого связана на протяжении многих десятков лет с междисциплинарной, во многом – общенаучной дисциплиной. В Российской государственной библиотеке в 1997 г. я был назначен главным редактором Библиотечно-библиографической классификации (ББК), являющейся Национальной классификационной системой России, применяемой сегодня в 93% библиотек страны. Это, так сказать, по первой, основной должности. Есть и вторая: я являюсь профессором кафедры библиотековедения и информатики Академии переподготовки кадров (АПРИКТ), преподаю с 1968 г.

По сути, я начал заниматься классификацией документального знания еще в школьные годы (в 1951 г., ровно 60 лет назад), что и определило выбор профессии. Я стал библиотекарем по образованию, всю жизнь работаю в библиотечной сфере. В первые годы мне приходилось постоянно преодолевать давление библиотечных традиций. Я не считал себя гуманитарием, у меня не было в школьные годы (нет и сегодня) ограничений в сфере самообразования. Любовь к химии и географии странным образом сочеталась с начертательной геометрией и инженерными познаниями. Специалисты моей сферы деятельности вынуждены иметь универсальные знания, не имеют права на субъективные оценки. Тем не менее «рабочими инструментами» в нашем деле являются знания в области логики, философии и истории науки, семиотики, терминоведения и многих других отраслей знания. Поэтому я с таким вниманием и удовольствием всегда слушал ваши выступления на семинаре.

Классификация – одна из самых первых мыслительных операций человека, превратившегося со временем в Homo sapiens. В глубокой истории появилось первичное классификационное знание – разделение окружающего мира на живое и неживое. Благодаря скачку в сознании появилось понимание абстрактного. С течением времени окружающий предметный мир и выявленные опытом закономерности превращались в знания, которые надо было передавать. Так появилась речь, затем – письменность. Стали рождаться документы на материальных носителях (ими могли быть и пальмовые листья, и глиняные таблички), а вместе с ними вновь возникла потребность в классификации.

Классификационное знание закреплялось в виде перечней, списков. Спустя века человек разобрался в иерархии, в родовидовых связях. Списки превратились в схемы, таблицы классификации. С течением времени увеличивался их объем, совершенствовалась структура. Оказалось, что каждая классификация адекватно отражала уровень знаний автора (у всех без исключения нашлись авторы). А в основе лежала та или иная общая (философская) классификация наук. Стало ясно, что каждая такая система классификации – памятник эпохи.

Нам известны библиотеки, существование которых «отодвинуто» от нашего времени на 27 веков. И в самых древних библиотеках уже были классификации. Их было, по приблизительным оценкам, около 6 тыс. 600 описано и проанализировано в двухтомной монографии нашего ученого Е.И. Шамурина. 60 «работают» в библиотеках современного мира. Шесть универсальных, самых интересных по структуре и богатых по содержанию, составили, по мнению экспертов Международного общества по организации знаний (ИСКО), так называемый «Клуб», в состав которого вошла и ББК, которую я представляю. В этом «коллективе» и Универсальная десятичная классификация (УДК), о которой, быть может, многие слышали, и Десятичная классификация Дьюи (ДКД), самая распространенная в мире.