Однако вряд ли можно согласиться с предлагаемыми в статье подходами к решению данной актуальной и сложной методологической проблемы. Они находятся в существенном противоречии с положениями, принципами и рекомендациями современной логики и методологии науки.
Например, по мнению авторов статьи, «совершенствование понятийно-терминологического аппарата теории физической культуры, как, впрочем, любой другой науки, лежит не на путях замены одного термина или понятия другими, которая внесет еще большую путаницу, а на путях обеспечения согласия между исследователями относительно того, какой смысл на данном этапе развития науки вкладывать в тот или иной термин, понятие» (Абасов, Кондратьев, 2010, с. 27–28).
Во-первых, здесь допускается уже отмеченная методологическая ошибка: в одной плоскости рассматривается решение терминологических и содержательных проблем, не выделяются и не анализируются те особые методы, которые необходимы, с одной стороны, для определения и характеристики изучаемых объектов (их свойств, связей и т. д.), т. е. решения содержательных проблем понятийного аппарата теории физической культуры, с другой, – для решения вопроса о том, каким термином обозначить тот или иной объект, т. е. для решения терминологических проблем.
Во-вторых, при определенных условиях и для определенных целей вполне допустимо и даже рекомендуется логикой введение новых терминов и понятий и даже замена одного термина или понятия другими, против чего возражают авторы статьи.
В-третьих, упускается из виду, что предлагаемый авторами статьи путь «совершенствования понятийно-терминологического аппарата теории физической культуры» – «обеспечение согласия между исследователями» – позволяет решать лишь проблемы, касающиеся терминов понятийного аппарата, но не проблемы содержания понятий.
Противоречива позиция авторов статьи и в отношении полисемии (многозначности) терминов и понятий теории физической культуры. С одной стороны, как отмечено выше, они рассматривают это как существенный недостаток понятийного аппарата данной теории, требующий устранения, с другой, – указывают на невозможность решения этой проблемы: «Признавая безусловную ценность, теоретическую и практическую важность обеспечения однозначности понятия «физическая культура», как, впрочем, и других понятий теории физической культуры: физическое воспитание, спорт, физическое совершенствование и т. д., – устранить полисемию (многозначность), которая ведет к недопониманию исследователями друг друга, вряд ли удастся» (Абасов, Кондратьев, 2010, c. 28). При обосновании этого положения указывается на то, что «причинами, порождающими полисемию, приписывание физической культуре различных лексических значений, являются сложность и многогранность такого культурного феномена, как физическая культура. Сложные явления и объекты невозможно отобразить одним понятием, которое раскрывало бы их сущность». В связи с этим приводятся слова В. И. Ленина, который писал: «Дефиниций может быть много, ибо много сторон в предметах. Чем богаче определяемый предмет, т. е. чем больше различных сторон представляет он для рассмотрения, тем более различными могут быть выставляемые на его основе их определения». Кроме того, отмечается сложный, диалектически противоречивый характер отображения объекта в понятии: «Однажды введенное в терминологический аппарат и принятое научным сообществом понятие по мере открытия новых сторон, свойств, связей объекта, ранее не известных исследователям, делает данное понятие недостаточным, несовершенным, что обуславливает необходимость его уточнения» (Абасов, Кондратьев, 2010, c. 28). Приводимые в статье положения, действительно, важно учитывать при разработке понятийного аппарата любой теории, в том числе теории физической культуры. Но они ни в коей мере не отменяют необходимости на определенном этапе теоретического исследования добиваться