В данной ситуации сообщество, разделяющее идею гуманитарного знания как истинно строгого знания, оказывается перед необходимостью определить свою позицию двояким образом: с одной стороны, как философской проблемы человека, человеческой природы и, с другой – как проблемы пределов и возможностей эмпирического (т. е. основанного на непосредственном наблюдении и эксперименте) знания о человеке. Точнее говоря, найти пути соединения и логически непротиворечивого перехода от философии к эмпирическому знанию и от него – к философскому обобщению, т. е. отыскивать, распознавать в реальных объектах, доступных непосредственному систематическому изучению, те признаки и свойства, которые указывают на глубинный механизм функционирования реальных процессов. Применительно к исторической науке эта позиция осознается как философская проблема об общих (универсальных) константных параметрах человеческой деятельности и, следовательно, исторического процесса в его единстве и целостности.

В свою очередь, вопрос о деятельности есть и вопрос о феномене человеческого мышления, человеческого способа познания. И, далее, из этого следует вопрос о путях и способах познания в рамках достижения нового, доказуемого и системного знания о человеке, его мышления и деятельности.

Следовательно, если подходить к проблеме таким образом, то в центре внимания исторической науки окажется человеческая деятельность как проявление способов человеческого мышления, действия и поведения. Таким образом, она окажется в пространстве когнитивных наук. Когнитивные науки – относительно новое понятие, которое возникло в новейшее время, когда исследование человеческого мышления стало возможным с помощью компьютерных технологий. На какое-то время появилась надежда на то, что можно понять тайны человеческого мышления, сопоставляя человеческое мышление и поведение с компьютерными моделями. В дальнейшем стали очевидны факторы, ограничивающие такое сопоставление. Тем не менее интерес к проблематике мышления и познания значительно вырос и в ряде наук о человеке обозначились соответствующие ориентиры. Со времени возникновения понятия когнитивистики конкретные науки не могут оставаться и не остаются неизменными. Они иначе воспринимают проблему соотношения своих возможностей с общим пространством когнитивистики и, соответственно, переосмысливают те области своего конкретного изучения, которые уже накопили известный опыт в данном направлении. Примером первого применения новых методов служит когнитивная психология. Стали очевидными узость эмпирического наблюдения и обращение (в самом общем виде, но здесь важна тенденция) к идее использования тех эмпирических объектов, которыми располагает историческая наука. Примером ситуации внутринаучного переосмысления познавательных возможностей служит ситуация с областью, непосредственно обращенной к изучению источников исторической информации, к источниковедению в его современном понимании.

Наиболее ярко это выразилось в развитии психологической науки, которая за несколько десятилетий обогатилась новыми понятиями, новыми методами и, главное, сформулировала для себя новые проблемы. Возникло понятие когнитивной психологии. В пространстве когнитивистики существуют изучающие проблемы человеческого мышления дисциплины, прежде всего естественно-научного характера, но также информатика, философия. Каждая из них имеет свой спектр возможностей изучения проблемы человеческого мышления и действия. Существует и другой путь исследования этой проблемы – путь изучения конкретных результатов человеческого мышления, деятельности: интеллектуальных продуктов как целостной совокупности, возникшей в ходе исторического развития. История до сих пор не раскрыла своих возможностей деятельного участия в метадисциплинарных исследовательских проектах в пространстве когнитивистики. Для этого необходимо развивать собственный познавательный метод. Объективные условия для этого историческая наука имеет. Именно она, как уже отмечалось, и только она одна рассматривает своим объектом человечество как эволюционно и глобально целостное понятие.