В гостиной, где горели свечи и пылал огонь в камине, в глубоком кресле сидел тот самый человек, который пригласил его в отель, он сидел молча, давая возможность вошедшему осмотреться. Гость оглядел просторную комнату, и она показалась ему непривычной и тревожной. Беспокойство вызывало слабое освещение гостиной, углы её тонули во тьме, неровные блики от камина порождали в душе смятение, колеблющееся пламя свечей, зыбкое и неверное, прибавляло неуверенности. Непривычные вещи наполняли комнату, гость подумал, что видел подобное убранство в антикварном магазине. Он остановил взгляд на каминной полке, там стояли удивительные часы с фигурками медведя и лани, видимо старинные и дорогие. Фигурки выглядели совершенно, как живые – ему показалось, что медведь вот-вот накинется на лань, ему стало не по себе и он отвернулся. Кроме часов на мраморной каминной полке стояли другие статуэтки, изображающие странных существ и животных, и они тоже вызвали у гостя беспокойство, потому что казались живыми и смотрели на него: кто-то пристально, а кто-то зловеще.

Мужчина отвернулся от них, переведя взгляд на тёмный портрет над камином, по обеим сторонам которого висели щиты с коллекцией холодного оружия. Полотно терялось в полумраке, слабо освещённое двумя свечами на каминной полке, но он всё равно разглядел его. На портрете был изображен рыцарь, облачённый в бархатный камзол, расшитый золотом и камнями, из-под которого выбивались широкие рукава рубашки, обильно отделанной кружевом. Сам рыцарь сидел в глубоком кресле с кубком в руке и с улыбкой на лице. Гость не мог оторваться от его пронзительного взгляда, отмечая, что его полные красные губы, растянутые в улыбке, выглядели странно на тёмном мрачном полотне, погружённом почти полностью во тьму. Он перевёл взгляд на руку, державшую кубок: на пальце тусклым серебром отливал перстень с чёрным камнем, с вырезанными на нём странными символами. Должно быть – оникс, подумал гость, взглянув на человека в чёрном френче, сидящего в кресле – несомненно, на картине изображён именно он, хозяин отеля. Он, так же как рыцарь на портрете, сидел в глубоком кресле, держал старинный кубок и на пальце у него блестел перстень с чёрным ониксом и непонятными символами.

Теперь, немного придя в себя, гость смог как следует разглядеть этого человека. Тот смотрел на гостя и улыбался странной вампирской улыбкой, точно такой же, как на полотне, но в отличие от рыцаря на портрете, у которого волосы спадали на плечи, голова хозяина отеля была совершенно лишена волос.

– Давайте знакомиться, меня зовут Артемий Крауф. – представился хозяин.

– Какой замечательный портрет вам сделали! Выдержан в средневековом стиле, хорошая работа! Даже состарили его, с виду, как антиквариат! – сделал комплимент хозяину гость.

– Не хочу вас разочаровывать, но это и вправду – антиквариат. Портрет написан в начале шестнадцатого века в Кёнигсберге одним малоизвестным художником.

– Вот как? И вы так точно знаете дату? Хотя, конечно, художники всегда подписывают свои работы. А рыцарь удивительно похож на вас, это ваш предок?

– Совершенно верно, это мой предок, его имя —Генрих фон Крауф.

– То есть вы – его прямой потомок? – удивился гость, – Он был рыцарь?

– Да, он являлся потомком тевтонского рыцаря, который вместе со своим другом, Генрихом фон Изенбергом комтуром Кёнигсберга построил замок Гердауен на месте разрушенной прусской крепости. Его портрет, как вы понимаете, не сохранился – это было ещё раньше, в четырнадцатом веке.

– А кто эту прусскую крепость разрушил?

– Они и разрушили, а на этом месте новую построили.