Вся воспитательная забота должна быть направлена на то, чтобы донести до человека то глубокое чувство важности, которая должна придаваться тончайшему вниманию. Именно его Гербарт называет сосредоточенностью.

Два понятия – «сосредоточенность» и «интерес» – являются основами гербартовской теории внимания, и их нельзя опустить. Вся вторая книга «Общей педагогики» посвящена «Многосторонности интереса». В сущности, речь идет о целеустроении, которое правит жизнью человека, а значит, позволяет воспитателю управлять им во время обучения.

Воспитатель должен приложить все усилия, чтобы его ученик не вырос односторонним, а значит, неполноценным человеком и членом общества. И начинается эта работа с освоения «Сосредоточенности и осознания», чему посвящен первый раздел первой главы этой книги. Именно здесь переводчик снова догадается вставить немецкое слово merken, чтобы пояснить, что именно Гербарт имеет в виду. Если помните, именно оно использовалось Гербартом в «Учебнике психологии», когда он определяет внимание.

Итак:

«Всякий, когда-либо с любовью отдававшийся какому бы то ни было предмету человеческого искусства, знает, что значит сосредоточиться. Есть ли такие настоящие дела и занятия, есть ли такие приобретения на пути образования, усвоение которых было бы возможно без длительной задержки над ними, которые не требовали бы на некоторое время полного отвлечения наших мыслей от всего иного, чтобы мы могли сосредоточиться над ними» (там же. 2, 1, I, 7).

Эта своеобразная йога или практика внимания переходит у Гербарта в психологию сознания. Я не в силах в нее вдаваться и не могу точно вывести его понятие сознания, но напомню, что он во много предвосхитил Фрейда. Поэтому, даже если теоретические построения Гербарта и вызывают подчас сомнения, сомневаться в нем как в прикладнике я не в силах. Поэтому я просто перескажу, как он видит ту среду, в которой ведется работа над сосредоточенностью и вниманием:

«Основанием личности служит единство сознания, собирание, осознание. Сосредоточенность над одним исключает сосредоточенность над другим и тем самым исключает то осознание, в котором они должны бы объединиться. То, чего мы требуем, не может происходить одновременно.

Следовательно, одно должно следовать за другим. Сперва сосредоточенность над одним, затем над другим, затем встреча их в осознавании. Какое бесчисленное количество подобных переходов должен преодолеть разум прежде, чем личность, обладающая богатством освоенного и с легкостью возвращающаяся ко всякой сосредоточенности, сможет назвать себя многосторонней» (там же. 2, 1, I, 10).

Напомню: Гебрарт называет это искусством раздвигать умственный кругозор. А это значит, что речь идет не о том, чтобы сосредоточиваться на сознании, собирании и осознании, а на том, чем ученик хочет овладеть в жизни, чтобы стать разносторонней личностью. Как говорил Чехов: «в человеке все должно быть прекрасно и лицо и одежда и душа и мысли»… Это верно, но для этого над каждой своей чертой придется поработать. Как поработать и описано Гербартом.

«Но при этом нам следует заметить, что между крайностями концентрированной сосредоточенности и всеобъемлющего осознания лежат обычные состояния сознания, которые как угодно могут рассматриваться: с одной стороны, как частичная сосредоточенность, с другой – как частичное освоение» (там же. 2, 1, I, 14).

Вдаваться сейчас в важнейшие темы усвоения и освоения я не в силах. Ограничусь тем, что именно ради освоения тех знаний, которыми мы хотим овладеть, человек и должен научиться сосредоточенному вниманию. Но сила человеческой сосредоточенности, говорит Гербарт чуть дальше, слишком слаба. Поэтому необходимы прием и средство, которые соберут эту силу: