Северо-восточный Мельтем дует летом – легкий ласковый бриз, тянущий от берега в июле и августе. Его стамбульчане сравнивают с заботливой мамашей.

Ветер Кыбле приходит с южной стороны – Мекии (Каабы). Йылдыз – северный ветер получил свое название за то, что дует со стороны Полярной звезды. С северо-запада в Стамбул приходит Караель, что в переводе с турецкого означает «черный ветер». Коварный Караель прилетает с Балкан зимой, замораживая Босфор.

Пойраз – холодный северо-восточный ветер, по мнению турков, зарождается в России. Он приносит с собой непогоду и дожди. Случается так, что его порывы заглушают даже эзан. Пойраз дал название небольшой деревушке на азиатском берегу – Пойразкей.

Жители Стамбула ненавидят Лодос, несущий с собой тяжелый воздух, в котором трудно дышать. Этот ветер способен менять направление течения Босфора и образовывать водовороты. Навигация по Мраморному морю затрудняется, отменяются рейсы паромов из Кадыкея. Каждый из этих ветров меняет характер города, показывает его каждый раз с новой стороны.

Во время осенней или весенней меланхолии хорошо приходить к Босфору в солнечную погоду. В теплые дни Босфор спокоен, ласково шуршит шелковыми волнами, беседует с чайками, кружащими над ним.

Стамбульские чайки – своеобразная изюминка Города Души. Ни один турист не уедет из Стамбула, не прокатившись на вапуре – пароме, перевозящем жителей с европейской стороны на азиатскую и обратно. Не уедет, не покормив чаек хрустящим симитом7, который продают на набережных Кадыкея громкоголосые торговцы.

Босфору можно рассказать все – и радости и горести. Он, как безмолвный собеседник, выслушает и не осудит. Возле него душа отдыхает, освобождается, улетучиваются тягостные мысли.

В ненастную погоду старик Босфор сердит и колюч. Бурчит что-то, гонит темную воду, разбивает о каменные набережные белые барашки волн. В ненастные дни закажите чашку горячего салепа8 где-нибудь в прибрежном кафе. Проведите время наедине с собой. Иногда необходимо побыть одному. Сложить в голове рассыпанный пазл, выбросить лишние детали. Этакие «дни тишины», когда остаешься один на один с собой, с городом, с Босфором.

Стамбулу идет непогода. К лицу ему небесные слезы. Очертания города становятся расплывчатыми за стеной дождя. Бесконечные трассы-артерии теряются в туманной дымке. На узких улочках пахнет жареными каштанами – любимым зимним лакомством стамбульчан, а пожилой салепщик с улыбкой наливает тягучий сладкий напиток, согревающий тело и душу.

В Стамбуле я люблю район Фатих, что раскинул свои гектары в европейской части города. Люблю его большую площадь между мечетями Султанахмет и Айя София. Здесь я заряжаюсь какими-то странными эмоциями, даже мне самой непонятными. Словно я одновременно нахожусь во времени Хюррем9 и в современности. Здесь время замирает в какой-то странной проекции. Хочется скорее уйти туда, в шумную часть города, современную, с небоскребами и толпами людей, но, в то же время, хочется остаться и бродить по мощеным дорожкам, любоваться вечным величием Голубой мечети. Находясь здесь, я в сотый раз убеждаюсь в том, что Стамбул уникален. Это город, имеющий множество абсолютно разных лиц, которые он меняет, как маски, словно двуликий Янус. И каждый день он показывает тебе новое лицо, непонятное, но прекрасное.

Но есть в Стамбуле места, куда одинокому туристу лучше не заглядывать. Вспоминаю турецкий сериал «Потерянный город», главный герой которого – молодой парень Ирфан жил на одной из таких непарадных улиц. Такие районы не искажают лицо города. Наоборот, добавляют какой-то особенный шарм, разграничивают два мира – мир небоскребов, в котором банковские клерки и топ-менеджеры спешат утром на работу, и другой мир, где кварталами управляет мафия, из-под полы торгуют оружием и наркотиками, а ярко накрашенные женщины спешат поздним вечером ублажать похотливых мерзавцев.