– Да, – сказал принц. – Потому что мы идем вместе.

– Я воздержусь, – покачал головой Келл. Больше всего ему хотелось принять ванну и выпить, и все это было можно сделать в его собственных уютных покоях.

– Отлично, – сказал Рай. – Я иду один. А когда меня ограбят и бросят в темном переулке, расскажешь об этом родителям. И не забудь упомянуть, что ты остался дома, вместо того чтобы оберегать меня.

Келл застонал.

– Рай, в прошлый раз…

Но принц лишь беззаботно отмахнулся, как будто речь шла не о разбитом носе, нескольких подкупах и ущербе в несколько тысяч лин.

– Сейчас совсем другое дело. Никаких бесчинств и безобразий. Просто выпьем немного в месте, подобающем нашему статусу. Пошли со мной, Келл, ради меня! Я больше ни минуты не выдержу подготовки к турниру – мама предугадывает любое мое желание, а папу заботят только Фаро и Веск.

Келл ни секунды не верил, что брату удастся ни во что не ввязываться, однако по упрямому блеску в золотых глазах видел, что Рай настроен серьезно. Значит, нужно собираться.

– Можно хоть пойти переодеться? – вздохнул он.

– Незачем, – бодро возразил Рай. – Я принес тебе свежую тунику. – И достал мягкую рубашку золотистого цвета. Он явно хотел поскорее увести брата из дворца, пока тот не передумал.

– Как предусмотрительно, – буркнул Келл, раздеваясь, и поймал на себе взгляд принца – тот смотрел на шрам, пересекавший его грудь. Точно такой же проходил над сердцем у самого Рая. Следы запретной, необратимой магии.

«Моя жизнь – это его жизнь. Его жизнь – моя. Я вернул его из мрака».

Келл вздрогнул. Он еще не привык к символу – когда-то черному, теперь серебристому – который связывал их воедино. Общая боль. Общая радость. Общая жизнь.

Он оделся и облегченно вздохнул, когда символ скрылся под рубашкой. Откинул волосы с лица и обернулся к Раю:

– Доволен?

Принц кивнул, но тут же спохватился.

– Чуть не забыл! Я принес шляпы. – Он лихо надел на черные кудри светло-серый головной убор и слегка сдвинул его набекрень, чтобы ярче засияла россыпь зеленых самоцветов над полями.

Рыжую голову брата принц увенчал угольно-черной шляпой.

– Чудесно, – буркнул Келл и накинул на плечи плащ.

Рай укоризненно покачал головой.

– В таком виде ты будешь слишком выделяться.

Келл прикусил язык, чтобы не напомнить, что со своей светлой кожей, рыжими волосами и черным глазом он выделяется везде и всегда. Не говоря уж о слове «антари» – то ли выражении почтения, то ли проклятии, – повсюду преследовавшем его.

Но вместо этого он сказал:

– Ты тоже. Мне казалось, этого ты и добиваешься.

– Я имею в виду плащ, – возразил Рай. – Этой зимой черный не в моде. У тебя там нет чего-нибудь цвета индиго или лазурного?

«Как ты думаешь, сколько сторон у моего плаща?»

Воспоминание настигло его, как удар. Лайла.

– Мне больше нравится этот. – Он отогнал наваждение. В складках плаща словно мелькнула тонкая рука карманницы.

– Ну ладно, ладно. – Рай снова переступил с ноги на ногу. Принц никогда не умел стоять смирно, но в последнее время стал еще беспокойнее. С недавних пор в его движениях сквозила скрытая энергия, тугая, будто натянутая струна. Такая же, как у Келла. И все же Рай был другим. Одержимым. Опасным. Настроение у него было темнее, и менялось чаще, в считаные секунды. Келлу оставалось только приспосабливаться. – Итак, мы готовы?

Келл взглянул на лестницу.

– А как же стражники?

– Твои или мои? – спросил принц. – Твои стоят у верхних дверей. К счастью, они не знают, что из дворца есть и другой выход. А мои, вероятно, до сих пор караулят возле покоев. Сегодня мое умение перемещаться незамеченным на высоте. Идем?