– Были же таланты в своё время, – усмехнулся Луций, останавливаясь, чтобы разглядеть особенно изобретательную композицию. – Жаль, авторство осталось неизвестным.

– А ты что же у нас, стал ценителем искусства? – хмыкнул Квинт, не замедляя шага. – Похоже, термы на тебя положительно повлияли.

Луций поспешил за ним, уворачиваясь от грязной воды, которую вылили из окна какого-то дома. В нос ударил резкий запах перебродившего вина. Парень сморщил нос, прикрывая его рукой.

Где-то впереди, в глубине квартала, слышались крики разносчиков: кто-то предлагал свежий инжир, кто-то сушёные фиги из далёких краёв, а один настойчиво кричал о чудесной исцеляющей мази, способной поднять на ноги, судя по всему, даже мёртвых.

– Может мазь купишь? – с усмешкой предложил Луций, оглянувшись на Квинта. – Глядишь, перестанешь хмуриться.

– Насчёт мази не знаю, а вот вопли эти точно даже мёртвого поднимут, – сухо ответил легионер.

Они свернули на другую улицу, где дома стояли плотнее друг к другу, скрывая солнце. На углу сидел старик с облезлой бородой, играя на тростниковой флейте. Мелодия, скрипучая и монотонная, сливалась с окружающим шумом, но, похоже, старика это не смущало.

– Весёлое место, – Луций покрутил головой, замечая над входом в трактир вырезанную из дерева фигуру кабана. – Почти родное.

На следующем перекрёстке их взгляд привлёк храм Нептуна. Его мраморные колонны, несмотря на пятна грязи и копоти, всё ещё сохраняли величие. Над входом был выбит барельеф с изображением морских коней, рвущихся вперёд.

– Хотел бы я, чтобы это всё осталось навсегда, – неожиданно сказал Луций, глядя на храм.

– Ничто не остаётся навсегда, – ответил Квинт. – Даже храмы.

– Даже боги?

Квинт на секунду замер, а потом снова зашагал вперёд.

– Идём, нам некогда.

Луций шёл чуть впереди, осматриваясь. Его глаза, привыкшие замечать мельчайшие детали, уловили движение в одном из боковых переулков. Он остановился, но не успел предупредить: из тени вынырнули трое мужчин. Лица их были жёсткими, с хищными улыбками, а на туниках тускло поблёскивали пряжки в виде кабаньих голов.

– Ну что, служивый, – проговорил один из них, плотный мужчина с мясницким ножом, – не ожидал, что мы так быстро найдём тебя?

Квинт шагнул вперёд, заслонив Луция. Его взгляд скользнул по троице: плотный с ножом, высокий и худощавый с цепким взглядом и массивный громила, сжимающий в руках железный прут.

– Вы, видимо, ошиблись, – холодно ответил Квинт, медленно поднимая руки, будто сдаваясь, – Я вас не знаю, и у меня нет времени на болтовню.

– О, времени у тебя действительно не так много, – ухмыльнулся громила, сжимая прут сильнее. – Тут ты совершенно прав.

Плотный мужчина первым ринулся вперёд, занося меч. Но Квинт шагнул в сторону, ловко парировав удар так, что тот потерял равновесие и споткнулся. Гладий скользнул по руке бандита, оставив глубокий надрез и заставив его охнуть и выронить оружие.

– Один, – бросил Квинт.

Луций, подхватив камень с земли, метнул его в худощавого. Тот инстинктивно прикрылся, но не заметил, как мальчишка подскочил к нему и, схватив его за пояс, толкнул в сторону стены. Бандит зашипел, пытаясь схватить Луция, но тот увернулся, как уж.

Тем временем громила размахнулся своим железным прутом, целясь в голову Квинту. Тот присел, позволив удару пройти над собой, а затем с силой ткнул врага рукоятью гладия в солнечное сплетение. Потеряв на секунду способность дышать, он осел на землю, хватаясь за живот, и тут же получил следующий удар рукояткой в висок.

– Два, – спокойно сказал Квинт, оборачиваясь.

Луций, вернувшись к нему, тяжело дышал, но в его глазах читалось веселье.