Квинт бросил на него короткий взгляд:

– Давно это было. Ещё до нас с тобой, даже до Цезаря. Остийская дорога – одна из первых. Она видела всех: и Ганнибала, и братьев Гракхов, и консулов, чьи имена уже никто не помнит.

– И ты думаешь, они тоже по ней ходили, как мы сейчас? – с интересом спросил Луций, пытаясь поравняться с центурионом.

Квинт усмехнулся.

– Уверен. Только вряд ли они задавали столько вопросов.

– А что, если кто-нибудь через сотню лет будет идти по этой дороге и думать, что тут шагали мы? – задумчиво протянул Луций.

– Мы? – хмыкнул Квинт. – Не думаю, что кому-то это будет интересно.

– Мне же вот интересно. Просто ты скучный, как глиняный горшок, вот и не интересуешься. – поддел его Луций, но, заметив, как бровь Квинта медленно поползла вверх, поспешил добавить, – Ладно-ладно, у тебя свои плюсы. Зато ты вон какой… Э… Здоровенный.

По обеим сторонам тянулись зелёные поля, кое-где перемежающиеся рощами оливковых деревьев. Вдалеке виднелись старые виллы, окружённые кипарисами. Вдоль дороги стояли надгробия – немые свидетели прошедших веков. Здесь покоились и знать, и простые легионеры, купцы и ремесленники.

Луций, глядя на одну из статуй, прикрывающую голову рукой, вдруг спросил:

– А ты веришь, что они всё видят?

– Кто? – спросил Квинт, нахмурившись.

– Они, – Луций кивнул на надгробия. – Ну, мёртвые.

– Если и видят, то вряд ли интересуются нами. Как я уже сказал, мы мало кому интересны. И я бы предпочёл, чтобы так это и оставалось в будущем.

Парень фыркнул, но не стал спорить.

Солнце поднималось всё выше, и прохлада утра постепенно уступала полуденной жаре. Пыль, поднятая сотнями ног и колёс, оседала на лицах и одежде. Легкий ветер, дующий со стороны моря, иногда приносил прохладу, но он был слишком слаб, чтобы спасти путников от зноя.

– Командир, а ты вообще знаешь, где мы остановимся? – спросил он, отирая пот со лба.

– В Остии, – коротко ответил Квинт, не оборачиваясь.

– И далеко ещё? – Луций прикусил губу.

– Семь миль, – заметил Квинт, бросив взгляд на очередной миллиарий16 у дороги. – Если шагать без остановок, то к закату будем на месте.

– Без остановок? – в голосе Луция звучала мольба. – Командир, ты ведь понимаешь, что я не этот, как его, Мариев мул17, да?

– Если успеешь умереть по пути, я тебя похороню с почестями, – отозвался Квинт с сухой усмешкой.

Как и предсказывал Квинт, они были в Остии вместе с закатными лучами. Солнце опускалось к горизонту, а лёгкий бриз, дующий с моря, приносил запах солёной воды и рыбы.

Квинт и Луций остановились на небольшом холме перед городом. Отсюда открывался вид на гавань: ряды кораблей с высокими мачтами покачивались на волнах, на пирсах трудились носильщики, разгружая товары, привезённые со всех концов Империи.

– Ну, вот мы и на месте, – пробормотал Луций, глядя на город. – Надеюсь, тут есть что-нибудь получше чёрствого хлеба, который я по твоей милости жевал в обед.

Квинт бросил на него усталый взгляд.

– Хлеб – это последнее, о чём тебе стоит думать. Нам нужно найти корабль, который отплывает в Македонию. Завтра утром.

– Завтра утром? – Луций картинно закатил глаза. – А отдохнуть когда? Я, может, мечтаю о мягкой постели.

– Это с каких же пор ты стал думать о мягкой постели? – поднял бровь Квинт, начиная спускаться с холма. – Если мне не изменяет память, раньше тебе постелью служила куча вонючего тряпья в углу подвала.

– Я, видишь ли, за последние пару дней повращался в высшем обществе, – Луций ухмыльнулся, ловко перепрыгнув через выбоину на дороге. – И решил, что пора повышать планку.

Квинт бросил на него взгляд через плечо.